– Тревога! – закричал кто-то с улицы.

Стражник обернулся и, заметив меня, схватил меч.

– Ах ты, щенок! – улыбнулся он. – Убить меня никак собрался, а? Ну, давай, показывай, чему обучен!

Наши мечи тут же скрестились. Да, конечно, силой я его не выиграю, он все же гвардеец. Но, у гвардейцев одна беда – они честные.

Левой рукой я схватил кувшин с водой, что стоял на столе и, разбив его об голову гвардейца, добился того, чтобы он упал.

– Нет! Стой, малец!

Ни жалости, ни стыда. Мой меч вонзился в его горло и тут же вышел обратно.

Выбежав на улицу с окровавленным мечом, я увидел настоящею бойню: кругом трупы, кровь, внутренности, запах смерти! Но это меня не пугало, совсем не пугало. Даже наоборот, было привычным делом.

– Иди-ка сюда! – побежал на меня гвардеец.

– Долго с ним не мешкай. Пацан совсем, – крикнул ему сослуживец.

Я остановился и, приняв защитную стойку, как меня учил дядя, начал ждать удара. В голове крутились все уроки, что мне давали. Куда метнуться, куда ударить… Все это мигом превратилось в кашу, которая может выплеснуться наружу в любой момент.

– Эй! На ребенка полезли? Да какие же вы гвардейцы?! – закричала та женщина без имени, выбежав на них с клинком в руке.

Потеряв руку, один гвардеец рухнул, а другой, пронзив женщину копьем, упал вместе с ней, получив нож в шею.

Кругом был слышен звон стали, крики и вопли… Не слышно было лишь мольбы о помощи. Все знали, на что идут.

Вдруг я увидал Норена. Он бился сразу с тремя. Побежав на помощь, я кричал, всячески стараясь отвлечь на себя внимание. Подбежав к гвардейцу сзади, я перерезал сухожилия на ногах, а когда он упал на колени, вонзил меч в спину. Норен парируя удар за ударом, расправился с ними по очереди.

– Погоди, малой! – закричал Норен, подбегая ко мне, – Держи!

Он помог вытащить меч из спины убитого рыцаря и улыбнувшись, как всегда, похлопал по плечу.

– Давай туда! Держись поближе к дяде!

Мой дядя бился с шестью рыцарями гвардии. Израненный и усталый, но не сломленный.

Постоянно отступая, и блокируя удары, ему лишь иногда удавалось делать удачные выпады.

Мы с Нореном помчались к нему на подмогу.

– Мы тут! – крикнул Норен, словно ураган, ворвавшись в бой.

Когда я подбежал, недруги были уже мертвы.

– Кайл! Держись рядом! Эй, там! Все за мной! – закричал Дядя.

Все, кто остался в живых, двинулись следом, как и было приказано. Мы шли кругом, отбиваясь от атак гвардии. Я был в центре. До меня они не доходили.

– Туда! – снова скомандовал дядя, показывая на стоящий неподалеку дом.

– Держать стро… – крик разбойника прервался.

Из его груди торчала стрела.

– Все в укрытие! – крикнул дядя. – Эти суки нас обстреливать будут!

Было уже поздно. Окружив нас, лучники начали отстреливать всех, кого видели. Меня оглушило душераздирающим криком.

Когда нас осталось всего четверо, а я стоял, окруженный трупами, стрелу получил Норен. Потом его друг…

Мы остались вдвоем. Я и дядя.

– Ты Готов? – спросил он.

– Ко всему, только не к смерти!

– Ты сегодня не умрешь, я обещаю, а сейчас беги!

Мы бежали вперед. Стрелы падали впереди нас, позади нас, слева от нас, справа от нас! Сердце стучало, словно бешеные псы, что пытаются вырваться из клетки! Дядя рубил всех, кто встречался на пути. И вот, когда мы уже добежали до избы и дядя открыл дверь…

Я стоял позади него, и видел, как из его спины выходит конец меча. Он тут же уронил свой клинок и, постояв еще секунду, рухнул на землю. В моих глазах застыл страх, страх потери… Я знал, что эти секунды, последние. И для него, и для меня.

В дверном проеме стоял человек. На его лице была татуировка: «обезглавленная змея». Ее я запомню на всю жизнь, точнее на ее остаток.