В эту ночь сон не смутил умы отца и сына. Последний упер в окно строгий, полный мыслей взгляд и, не заметив погасшую лампу, начавшее светлеть небо и тускнеющие звезды, просидел в кресле до самого утра.

Старое

обещание

Рассчитывая провести с отцом больше месяца, Гаэль распланировал каждую неделю лета еще зимой, находясь в Англии. Сейчас же он понял, что отстает от графика из-за позднего отъезда и потраченного в пути времени. Приближался август, а юноша еще не прибыл в Париж, как намеревался, не нашел работу, и мысль о заработке все больше тревожила его.

Одним из жарких вечеров он все же решился сообщить о том, что ему пора двигаться дальше, и начал собирать вещи.

– И когда же нужно ехать? – с тоской спросил старик, глядя на полные чемоданы.

– Завтра утром, – складывая альт в футляр, ответил Гаэль.

Покончив с вещами, молодой человек вышел во двор. Кучерявые деревца нежились в теплых лучах и отбрасывали длинные тени на зеленый сад. Студент некоторое время недвижимо стоял, очарованный призрачной шалью ласкового вечера; в его глазах отражались грозовые тучи, в то время как небо, на которое он смотрел, было чище и прозрачнее кожи океаниды. Когда поэтическое оцепенение пропало, Гаэль, задумчиво понурив голову, зашагал по каменистой дорожке. Она заворачивала за дом и резко обрывалась. В сомнении юноша потоптался на месте; будто бы решившись, он круто развернулся на пятках и направился обратно ко входной двери.

Скоро покой старого слуги потревожил настойчивый стук. Не успел Моретти подойти и открыть гостю, как тот сам отворил дверь.

– Добрый вечер, мой друг, – поклонился Гаэль. Мне нужно поговорить с вами.

– Здравствуйте, месье Вюйермоз, – слегка удивленно сказал слуга, хлопая сонными черными глазами. – Проходите, проходите!

– Мне нужно поговорить… – едва внятно пробормотал гость, неосознанно повторяясь.

Синьор Моретти терпеливо ждал, предлагая ему стул и холодную воду.

– Да, спасибо, – признательно выдохнул молодой человек, взяв графин.

– К чему спешить с разговорами, если они не ладятся ежесекундно? – вкрадчиво произнес Моретти, тепло улыбаясь. – Не спешите, месье, если вам угодно.

Вода прояснила взор и мысли Гаэля; он опустился на предложенный стул и тут же стремительно поднялся, глядя прямо в глаза верного слуги.

– Как же я вам благодарен, – молвил юноша и заключил в объятия старого друга. – Как же я вас люблю!

Растроганный старик что-то забормотал и смутился. Оправившись от порыва чувств, Гаэль переменил встревоженность на серьезность.

– Я знаю обо всем. О тех трудных годах, о том, что вы были единственным помощником моего отца. Прошу… – он запнулся, пытаясь найти слова. – Расскажите мне больше. Мне необходимо это знать.

В тишине прозвучали мерные удары секундной стрелки; еще пару таких биений слуга и молодой господин смотрели друг на друга.

– Вспоминать не легко, – отводя взгляд, сказал Моретти.

– Мой добрый друг!.. – взмолился гость.

Переменившись в настроении, слуга поплелся к небольшой тумбе и молча извлек из нее желтоватый конверт с нетронутой сургучной печатью.

– Вы нарушали обещания? – спросил он перед тем, как вручить письмо.

Гаэль недоуменно качнул головой, вперив глаза в неизвестную вещь.

– А я делаю это сейчас, – протянув конверт молодому господину, изрек Моретти. – Можете ли вы не говорить синьору Равелло, что это письмо у вас? Я был бы вам благодарен.

С удивлением и трепетом рассматривая отданный клочок памяти, Гаэль едва услышал просьбу старого друга, однако кивнул.

– Про что здесь написано? – понизив голос, спросил он.

– Это письмо вам, – прозвучал ответ.