Лина прищурилась, пытаясь разглядеть процесс ближе. Вода не просто втягивалась – она преображалась. Когда нити достигали трубок, они сжимались, превращаясь в серебристый туман, который поднимался вверх по каналам, скрытым внутри корпуса. Туман был плотным, почти жидким, и Лина заметила, как он сгущался в сферах – светящихся белым светом шарах размером с футбольный мяч, которые медленно поднимались к вершине пирамиды. Там, у кристалла, сферы исчезали с лёгкой вспышкой, и кристалл вспыхивал ярче, как будто питался ими. Она вспомнила обломок, его реакцию на воду, и гипотеза в её голове начала обретать форму: "Они конденсируют её. Преобразуют в энергию или материал. Но для чего?"

Она повернулась к Хорхе, её голос дрожал от напряжения:

– Ты видишь это? Они не просто забирают воду. Они… обрабатывают её. Как фабрика.

Хорхе не ответил, его взгляд был прикован к берегу, где вода отступала, обнажая песок, усеянный мёртвой рыбой. Рыбы светились слабым голубым светом, их чешуя блестела, как будто пропитанная чем-то чужим, а глаза были пустыми, стеклянными. Он сжал нож сильнее, его костяшки побелели.

– Они убивают всё, – выдавил он. – Мой океан… он умирает.

Лина покачала головой, её мысли метались.

– Нет, это не убийство. Это… сбор. Они что-то строят из неё. Или питают.

Она заметила ещё одну деталь: собиратель не забирал всю воду подряд. Некоторые участки оставались нетронутыми, а другие высыхали до дна, обнажая трещины в песке, из которых поднимался слабый пар. Лина вспомнила слова Рави о фильтрации соли, о вибрирующих молекулах, и поняла: они выбирают. Чистую воду, свободную от примесей, они забирали, а остальное оставляли, но изменённое, пропитанное их следами. Она видела, как на берегу оставшиеся лужи начали светиться, дрожать, формировать мелкие кристаллы, которые тут же распадались, оставляя за собой слабый звон – тот же, что исходил от обломка.

Трубки собирателя двигались не хаотично – их движения были скоординированы, как у роя насекомых, подчиняющихся единой воле. Лина заметила, как некоторые из них поднимались выше, втягивая влагу прямо из воздуха, а другие опускались глубже, проникая в песок, где вода ещё пряталась под поверхностью. Процесс был всеобъемлющим, неумолимым, и Лина почувствовала укол ужаса: если они способны забрать воду из воздуха, из земли, из всего, что её содержит, то что останется людям?

Внезапно собиратель издал новый звук – резкий, как треск ломающегося стекла, и кристалл на его вершине вспыхнул ослепительно ярко. Лина прикрыла глаза рукой, а когда свет угас, она увидела, как из центра корпуса вырвался луч багрового света, устремившийся в небо. Луч исчез в дымке, но Лина знала: это не конец. Это передача. Вода, преобразованная в сферы, уходила куда-то дальше – может, на их планету, может, в другое измерение. Она вспомнила гравитационные волны от обломка и подумала: "Порталы. Они открывают порталы."

Гул стих на мгновение, и собиратель начал подниматься выше, его трубки втянулись с тихим свистом. Вода на берегу перестала подниматься, но оставшиеся лужи продолжали светиться, дрожать, петь свою странную песню. Лина сжала контейнер с обломком, её разум кричал от вопросов: "Сколько их? Сколько воды они заберут? Что будет, когда они закончат?" Она знала, что ответы где-то там, в этом гуле, в этом свете, и она должна их найти.

Хорхе отступил от окна, его голос был хриплым:

– Они ушли. Но это не конец, да?

Лина покачала головой, её глаза всё ещё были прикованы к берегу.

– Нет. Это только начало. И скоро весь мир это почувствует.

За окном багровое небо медленно растворялось в ночи, но светящиеся лужи и мёртвая рыба остались – первые знаки того, что собиратели оставляли за собой не просто пустоту, а изменённую реальность. Лина знала: хаос уже близко, и он начнётся там, где вода была жизнью.