(Передано на хранение в информационные банки кадрового учета Комиссии Лояльности.)

. . .

Шло время. Он, как и все на Земле, играл разные роли. В иные времена самозабвенно, а бывало и с неохотой. Но одно оставалось неизменным. Глядя на багровое зарево у горизонта, он чувствовал смутную тревогу, но не понимал отчего стеснено его сердце. Он метался. Что ему делать? Бунтовать? Или терпеть и ждать? Только вот чего ждать? Возможно, чего-то важного, родного…

В такой момент он не знал, что будет правильнее: молиться за этот мир или любоваться его красотой. Или быть может это одно и то же?

Мать ушла. В доме воцарилась тишина. Чтобы не скучать, он наполнил гостиную голографическим образчиком ландшафта, и добавил в него себя, облаченным в военную форму. Секретность, которую приходилось соблюдать, придавала его игре особое очарование. Игра в войну была его тайным хобби. Однако мать не одобряла его увлечения. Мальчик знал об этом, и чтобы не огорчать ее, устраивал свои сражения лишь тогда, когда оставался в доме один. Он отошел к стене, чтобы полюбоваться на свою работу. Его верный друг Трег, склонив голову на бок, принюхался, ведь детей вдруг стало двое. Но от двойника малыша не пахло, и зверь, протестуя против бездарной подмены, задрав и так высокий зад, полез под стол. Там он отчаянно зевнул, и, уронив массивную голову на передние лапы, притворился спящим. Мальчик рассмеялся. Он знал, что зверь не спит. Что он просто на свой звериный манер отправил ему послание: пора де делом заняться, иначе заработаем выговор от матушки! Еще посмеиваясь, правда, уже не так весело, ребенок нехотя полез по боковой лесенке на детский стульчик, который был впору его небольшому тельцу, и, посмотрев на скучную книгу, вздохнул. Однако сделав подготовительный тренинг, с которого начинались учебные занятия на этой планете, мальчик ощутил, что начинает мыслить ясно, а дальше проснулось и любопытство. И он не заметил, как приник к странице уже алчущий знаний. А зверь, понимая, что приказ хозяйки был исполнен, ненадолго погрузился в сон.

Маленький Гранд Дей читал правила. Закончив начальное обучение, он приступил к специальному курсу, который включал в себя упражнения по отключению внутреннего диалога и даже (что было весьма захватывающим!) по расширению восприятия. Это был курс для избранных, который готовил дронов к особому служению. К поприщу избранного среди избранных. Начальные азы этой программы изучались также и студентами Военной Академии, что являлось дополнительной, а возможно и основной причиной необычайной заинтересованности ребенка. Чтобы его допустили к новому этапу, требовалось изучить правила, которые ребенок сейчас и читал. Но просто вызубрить пункт за пунктом было бы недостаточно. Куда важнее следовало прочувствовать, есть ли в душе согласие с прочитанным.

По совету учителя, который совпал с желанием матери, Гранд готовился к принятию Священного Сана. Но до этого было еще далеко. И мальчик при каждой возможности тратил время на захватывающие военные игры, в тайне лелея мечту, что когда-нибудь уговорит взрослых, чтобы склонить выбор в сторону интригующей его карьеры военного. Однако правилами он заинтересовался всерьез, природная склонность дала о себе знать. Уже давно было замечено, что малец любит поговорить об этике. И воспитателей мальчика это скорее забавляло. Но проявляя в своих рассуждениях присущую юному возрасту невинность, он бывало пугал своих воспитателей недетской мудростью, которой сопутствовала к тому же еще и страстность. Но у его наставника была надежда, что правила это исправят.