– Да пошутил я, пошутил.

Он повернулся к Константину спиной и со скорбью в голосе сообщил:

– Хотя хочется этой городской жизни попробовать. Всю жизнь, можно сказать, мечтал. А вот до седин дожил, так и не сподобился. Константин печально посмотрел ему в спину:

– Еще кроме тебя желающие есть окунутся в городской развлечения?

Старичок сокрушенно вздохнул и почесал рукой голову:

– Да кто-же его знает? Кто таким мечтами делится-то будет? Засмеют.

Тимофеич повернулся к Константину. На лицо старичка легла печаль:

– Мне-то уже все равно. Пусть смеются.

Константин сжал губы и выдавил:

– А ты узнай Федор Тимофеевич. Я все устрою.

Старичок недоверчиво мотнул головой:

– Да брось ты ерунду молоть. На это средства нужны. Я бы давно сам выбрался если бы пенсия позволяла.

Он скуксился и наморщил губы:

– А пенсия-то пшик. Ее только на жратву и хватает. Если бы не подсобное хозяйство вообще дело швах было-бы.

Константин взял старичка за плечи:

– Я угощаю. За все плачу. С пропиской я немного оплошал, хочу исправиться. Так что иди созывай компанию.

Старичок недоверчиво уставился на нового соседа

– Шутишь!

Константин покачал головой:

– Нет не шучу. Вполне серьезно. Давай дуй за друзьями. Серьезно не обману.

В дверях Федор Тимофеевич обернулся:

– А баб наших приглашать али как? Неудобно вроде. Вчера все вместе гужевались.

– Всех зови.

Константин прикидывал где разместить верстак и рабочий стол, как сделать электропроводку, когда в дверь сарая просунулась голова Федора Тимофеевича:

– Эдуардыч, эта…

Константин обернулся на голос. Федор Тимофеевич выглядел слегка растерянным:

– Ну я народ собрал. Только они не верят, что ты их в ресторан поведешь. Ты бы вышел, поговорил с народом.

Константин выйдя из сарая прикрыл рукой глаза от яркого солнца и понял, что с виду рядовое мероприятие посещения ресторана превращается в непростую проблему. Перед ним стояли люди, с которыми он не далее как вчера вечером сидел за одним столом, пил самогон и дружески беседовал. А вот с их дресс-кодом ни в один приличный ресторан их не пустят. Пустят их разве только дешевую забегаловку для городских маргиналов. Константин мысленно чертыхнулся и нахмурился. Среди встретивших его соседей раздался женский голос:

– Ну я же говорила, Тимофеич как обычно пургу гонит. Расходимся.

И Константин явственно ощутил, что принародно падает лицом в грязь. Он поднял руку поспешно выкрикнул:

– Спокойно граждане. Не расходимся. Ничего вам Федор Тимофеевич не соврал. Все в силе. Только…

Константин сделал паузу и за него продолжил Михалыч:

– только надо немного подождать. Поднакопить деньжат.

Константин начал краснеть от едкого скепсиса Михалыча. Желваки на его щеках заходили и он продолжил:

– Нет, с деньжатами у меня все в порядке. Просто нужно стол забронировать в ресторане. Вы же не хотите, чтобы вас рассадили за разными столами с посторонними людьми. Нам нужен банкет на всю компанию. Я правильно мыслю?

Недоверие в глазах пришедших стало таять. Константин смотрел на них и сердце его сжалось от жалости:

– Наивные как дети. Господи, неужели я посмею обмануть их ожидания? Да никогда! Каких бы это не стоило денег. Деньги – мусор, и его надо изредка выметать, чтобы жизнь была чище.

Он поднял руку над головой:

– Последний вопрос. Ни у кого не возникнет неотложных дел чтобы отказаться от посещения ресторана, скажем завтра?

Собравшиеся молча переглянулись между собой. Ответил за всех Михалыч:

– Да уж как-нибудь справимся. Мы же все пенсионеры. Какие у нас теперь дела. Разве заболеет кто. Но уж точно эпидемия нашей деревне не грозит. Самогон он не заразный.