– Она будет жить у меня.

Парень молча кивнул.

– Скажите, молодой человек, когда Анну Павловну привезут домой?

– Я сообщу вам, когда и где её будут хоронить, – бесстрастным голосом ответил тот.

– Но положено, чтобы возле покойного ночью кто-то сидел? – вступила в разговор Таисия.

– В её квартире есть ваши вещи? – деловитости и спокойствию парня можно было позавидовать, – я отвезу вас туда, заберёте, что вам принадлежит.

– Нет, у меня там ничего нет, – тихо сказала Таисия.

– Хорошо, – кивнул головой парень, в его кармане зазвонил мобиль-ник, – да, это Лев, нет, ребята её уже увезли, вещей в квартире тоже нет. Когда? Где? Хорошо.

Выключив трубку, Лев повернулся к женщинам:

– Хоронить будут завтра, в одиннадцать, на старом кладбище, вторая аллея от центрального входа.

Парень растворился в толпе посетителей базара, оставив женщин один на один с их переживаниями. Какая уж тут торговля? Они молча по-сидели немного, потом, не сговариваясь, собрали свой товар, подхватили сумки, что привезли на базар Таисия и Павловна и ушли с рынка. Только в доме Марковны, они дали волю слезам, Марковна плакала тихонько, по-стариковски причитая, Таисия громко, навзрыд, оплакивая, может, не столько Павловну, старого человека, сколько привычку, которая уже успела стать её второй жизнью. Мадам сначала держалась, а потом, поддавшись общему настроению, тоже расплакалась, не истерично, а скорее, с пониманием и приниманием произошедшего.

В похоронной процессии, кроме Таисии, Марковны и Мадам, было ещё пару бабулек из подъезда, четверо парней, которые опускали гроб, Лев и двое копарей, работников кладбища. Судя по всему, Михаила среди прощающихся не было. Зато могилу Павловне он выбил рядом с могилой Полины, Таисия разглядела на соседнем памятнике знакомое лицо с фотографии на стене в квартире Павловны. Уходя с кладбища, Лев протянул Таисии тысячу долларов:

– Помяните.

На этом всё и закончилось. Когда через девять дней после смерти своей компаньонки, Таисия и Мадам приехали на рынок, их прилавки уже снесли, что скажешь, бабы лишились своей самой главной крыши. Кой-какие сбережения были у каждой, решили повременить, покумекать, что делать дальше. А тут новая беда – из очередной командировки слишком уж долго не возвращался племянник Марковны, Дмитрий. Несколько раз к ним приезжал Алексей, сын Дмитрия, подросток, ничего не мог приду-мать лучшего, как о всех своих переживаниях за отца рассказывать бабе Зосе. Смерть Павловны, пропавший без вести Дмитрий – Марковну накрыл второй инсульт, отнялись ноги и речь. Сколько денег и трудов стоило Таисии и Мадам поднять её на ноги – одному богу известно. Зиму пережили, едва свели концы с концами. В начале весны объявился Дмитрий, худой, угрюмый, Марковна уже более-менее оклемалась, его приезд только прибавил ей сил и здоровья. Когда Дмитрий навестил тётку в очередной раз, она, едва передвигая ногами, прошаркала к своему тайнику, достала оттуда пачку аккуратно сложенных денег и протянула их Дмитрию.

– Зачем? – пожал плечами тот.

– Тебе надо отдохнуть, съезди с семьёй на море, мне пенсии хватает, ты же сам дом оплачиваешь. Мне ни одной квитанции за это время не приходило.

– Знаю я, как вам хватает, Таисия рассказывала, сколько на лекарства потратили, – махнул рукой Дмитрий, – у меня есть деньги и на море тоже.

«Обманывает» поняла по его глазам Марковна и стала настырно совать деньги племяннику в карман. Тот, тихонько отталкивая руку тётки, смущённо улыбался, а потом, видимо что-то решив для себя, отсчитал половину от пачки, а оставшуюся половину зажал в руке Марковны.