Решение оказалось верным – путик принёс трёх соболей. Уже что-то. А два капкана сработали вхолостую, упустив зверьков. Отдышался только у последнего капкана, он был насторожен, приманка не тронута. Проклиная свалившуюся на его голову росомаху, двинулся к зимовью.

Шельма, заслышав издалека скрип лыж, уже лаяла за дверью. Открыв старые запоры, дёрнул ручку, но дверь даже не шелохнулась – в горячке дня забыл напрочь про своё изобретение. Пока возился с гайкой, Шельма с другой стороны от нетерпения царапала здоровой лапой дверные доски.

Большой любитель футбола, сегодняшний день Иван Сергеевич расценил как ничью. Путик достался росомахе, путик – ему, но общий счёт с учётом погрома в зимовье был за ней.

Ночью вновь не спалось. За стеной избушки мерещились шорохи. Несколько раз выскакивал с ружьём и фонарём на улицу. У лабаза было тихо. Полная луна висела над макушками ёлок, поляна с лабазом просматривалась и без фонаря.

На следующий день всё вновь повторилось: Иван Сергеевич отправился проверять следующий маршрут, но буквально в сотне метров от зимовья за первыми деревьями наткнулся на след росомахи, шедший перед ним по лыжне. Всё, здесь ловить больше было нечего, успеть бы опередить зверя на последнем путике.

Как и вчера, идя быстрым ходом, у капканов долго не задерживался. Вскользь осматривал и бежал дальше. Два капкана сработали вхолостую, в один попалась любопытная сойка. Ранее он обрадовался бы этой поимке – отличная приманка для соболя: подвесил птицу над замаскированным капканом, раструсил вокруг немного перьев и пуха – ни один соболь не проскочит мимо. Сегодня было не до неё. Но через пару сотен метров решил вернуться и забрать птицу. Капкан прихватил её за любопытную голову, вероятно, она рванулась взлететь и повисла в капкане на тоненьком тросике. Мороз уже сковал птицу. Бережно укладывая невольно пострадавшее существо в отдельный карман рюкзака, Иван Сергеевич твёрдо решил поиграть завтра с росомахой в кошки мышки. Сойке отводилась главная роль.

Путик принёс двух соболей. Это был самый короткий из четырёх маршрутов. Иван Сергеевич пришёл к зимовью ещё засветло. Сойку в избушку не занёс, не поленившись, притащил лестницу и спрятал её в лабаз, уложив на еловую ветку – от неё не должно нести жильём, такой же веткой накрыл. Завтра она понадобится. Сбегал к речке. Там у самого берега стояла толстая, разлапистая ель. Под её могучими густыми ветвями даже в сильный ливень было сухо. Здесь хранились подальше от жилья, чтоб не переняли запахи, крупные капканы, нанизанные на жерди. Вот уже второй год им не находилось применения, но они были отлажены и настроены. Сбегал больше для самоуспокоения, ведь мимо них постоянно ходил за водой к роднику. Да и так знал, что тут всегда порядок.

Шельма от нетерпения заходилась лаем, давно чувствуя появление хозяина, напоминала о себе.

Уже лёжа на нарах, Иван Сергеевич оценивал прошедший день. Удалось восполнить количество шкурок соболя. А вот шкур двух рысей уже не вернёшь. Добыл их совершенно случайно, с интервалом четыре дня, буквально на одном и том же месте. Обе молодые, скорей всего, одного помёта. Заслышав новое в голосе Шельмы, стал осторожно подходить. Соболя она указывала звонким радостным лаем, зовя хозяина. Здесь же тихонько, осторожно подтявкивала впереди по лыжне. Чувствуя приближение хозяина, только крутила головой, показывая ему направление. Справа от лыжни, буквально в тридцати метрах, на толстом дубовом суку сидела молодая рысь и, наклонив вперёд голову, рассматривала глупую собаку. Через четыре дня всё повторилось на том же самом месте. Теперь от этих двух рысей остались только воспоминания.