— Это было подло, — заявляет он.

Что, простите? Да что этот человек может знать о подлости?

Подло — это забыть моё имя, едва кончив! Если, конечно, он вообще его запомнил.

Переспать с девчонкой, даже не зная её имени, вполне в стиле Сэма Лисина, чтоб у него член отсох.

Снимаю сигнализацию с машины, и Лисин, очевидно, истолковав мои намерения как своего рода отказ, на своём байке преграждает мне выезд.

Самодовольный сукин сын!

— Садись, подвезу, — ухмыляясь, подмигивает.

— Я скорее посажу свой зад на раскалённую печь, чем на твой байк, — пренебрежительно фыркаю, воинственно складывая руки на груди.

Его глаза нескромно опускаются на мой зад, похотливо вспыхивая.

— Нет, такую попку определенно нужно беречь.

Рыкнув, с психом открываю дверь и падаю на сиденье.

— Если ты не отъедешь, то я тебя перееду.

— Звучит устрашающе, — глумлясь, изрекает, чем раздражает меня ещё сильнее.

Завожу машину, но и это его не пугает. Этот тип настолько самоуверен, что мне действительно хочется вкатать его рожу в асфальт. Закрыв глаза, заставляю себя сделать несколько глубоких вдохов. Это немного успокаивает.

— Что тебе нужно? — решаю пойти на мировую.

— Я уже говорил. Свидание.

Да он просто смешон!

— Я не хожу на свидания. И не собираюсь идти с тобой.

— Тогда соберись, — невозмутимо парирует.

Что за дурь курит этот парень?

Это бесполезно. Лисин может посоперничать в своем упорстве с бараном. Я бы даже купила билет на это шоу. К слову, уверена, что баран окажется умней, когда поймёт, что это безнадежное дело, и просто отступит.

Я больше не намерена с ним спорить.

Нажимаю на педаль газа, резко выкручиваю руль и проношусь в считанных миллиметрах от байка Лисина. В окно высовываю руку, показываю фак (прости, бабуля) и, злорадно ухмыляясь, уезжаю. Правда, счастье моё длится недолго. Я даже не успеваю проехать остановку, как обнаруживаю за собой хвост.

Да он меня преследует, вашу мать!

Я сигналю ему, а он мне в ответ. На светофоре мы равняемся.

Мы смотрим на друг друга, должно быть, не менее минуты. И никто не отводит взгляда. Это борьба. И никто не хочет проиграть.

Ага. Мы, «взрослые» люди, играем в гляделки. Я начинаю деградировать рядом с этим парнем. Как бы я ни пыталась оторваться, но этот настырный гад слишком хорошо водит. Поэтому, когда я подъезжаю к своему дому и паркуюсь, он уже стоит в двух метрах от меня.

— То есть теперь ты будешь меня преследовать? — выйдя из машины, отрезаю.

— Преследовать? Что за страшные слова, сладенькая? Побойся бога, я провел тебя домой. Я же джентльмен.

Джентльмен? Трижды «Ха!».

— Я все равно не пойду с тобой на свидание. Заканчивай этот цирк.

— Зато теперь я знаю, где ты живешь. Пригласишь в гости?

Завтра же переезжаю! На Аляску. Нет. На Северный полюс!

Ехидно улыбаясь, подхожу к нему вплотную, отчего он напрягается. Запрокинув голову, чтобы видеть эти глаза, я самым милым голосом произношу:

— У нас уже всё было, малыш Сэмми. И, знаешь, я оказалась разочарована, — преувеличенно тяжело вздыхаю, добавляя своим словам драматизма. — Этих впечатлений мне хватило на всю жизнь. Поэтому, сделай самому себе одолжение, прекрати позориться и таскаться за мной.

Оставляю на его в щеке лёгкий поцелуй, разворачиваюсь и ухожу домой.

Сноски*:

Подводка - речь журналиста перед самим сюжетом, которая подводит зрителя к новости.

7. Глава 6

Сэм

Бью по груше.

Один раз. Второй. Третий.

Злость никуда не уходит. Я взведен. Нет. Разъярён.

Делаю резкий выпад и бью кулаком ещё раз. Груша отлетает.

Рыкнув, отхожу назад, скидываю перчатки, беру бутылку и жадно пью воду.

Сегодня со мной никто не хочет спарринговать, что, впрочем, неудивительно. Парни меня сторонятся, а ещё бросают косые взгляды, что только сильнее распаляет мой гнев.