– Почему же мне нельзя, когда все ходят и учатся? – в слезах спрашивала Наталья.

Бабушка объясняла это тем, что она уже старенькая и не справляется с домашним хозяйством. А ведь всех своих внуков ей нужно накормить, напоить, обстирать и по дому работы много. Наталья, конечно же, послушала бабушку, которая ей заменила и мать, и отца. Она её очень любила и многому научилась у неё. К десяти годам Наталья уже всё умела делать по дому.

Наша бабка не закончила даже первый класс и уже больше никогда не училась в школе. Так и осталась она неграмотной на всю свою жизнь. В документах, где нужна была её подпись, она ставила крестик. Получая пенсию, которую ей назначили уже в конце жизни, за неё расписывался сын. Пенсия составляла всего тридцать пять рулей. С первой своей пенсии бабка купила платье старшей правнучке. До начисления пенсии она была на полном иждивении своего единственного сына Василия.

Так и стала она с раннего детства выполнять домашнюю работу по дому и помогать своей бабушке. Даже когда сёстры и братья завели свои семьи, Наталья водилась со всеми племянниками. За это она могла жить у родных, получала еду, любовь и уважение своей семьи. Так было до самого её замужества.

Вскоре умерла и бабушка. Наталью и её младшего брата Василия взял к себе старший брат Егор, который уже был женат к тому времени. Егор жил в Гилёво. Наталья всё делала по дому: варила, стряпала, стирала, убирала и водилась с его детьми. Племянники подрастали. Взрослела и Наталья, ей стали нужны деньги на одежду и еду. Пора было немного подумать и о себе.

Егор отправил свою младшую сестрёнку работать на Черноусовскую льнопрядильную шпагатную фабрику. Там производили упаковочные мешки, нитки и шпагат. Фабрика была построена в 1897 году. Это было крупное предприятие на Урале, на котором трудилось в разные годы от 400 до 700 рабочих. Это были и взрослые, и подростки. Фабрика находилась за два километра от деревни Гилёва, руководил ею местный фабрикант Василий Саввич Жиряков.

Василий Саввич был фабрикантом во втором поколении и купцом первой гильдии. У него, кроме льнопрядильной фабрики в Черноусово, имелась водяная мельница и мешочная фабрика в селе Колюткино.

Жиряковым принадлежало на Урале несколько фабрик по производству матерчатых мешков и шпагата. О фабрикантах известно много противоречивой информации: одни рассказывали об их внимательном отношении и доброте к простым людям и к рабочим на шпагатной фабрике, другие же, напротив, о злодеяниях зажиточной семьи. Ходят рассказы и об эксплуатации детского труда. От бабки мы, её внуки и правнуки, о фабриканте Жирякове слышали всегда только добрые и тёплые слова. Она вообще никогда плохого о том периоде своей жизни, не рассказывала. Она просто любила работать, честно выполняла свои обязанности и никому не перечила. Поэтому и не понимала, зачем совершили революцию и разрушили всё, что было построено и налажено для работы. Она негативно относилась ко всему, что разрушалось и приходило в упадок. Работать и созидать – вот таков был принцип её непростой жизни.

Бабка работала на фабрике в юношестве и в молодые годы: вязала шпагат, шила мешки, которые затем отправлялись в Екатеринбург на заводы и другие предприятия в качестве упаковочной продукции. Работать на фабрике ей нравилось. До этого ей очень не хватало общения со сверстниками. На фабрике она общалась с девчонками, дружила с ними. Сама она была скромной девочкой, первой подходить знакомиться стеснялась, но, если другие девочки хотели с ней познакомиться, была очень рада. Парней и взрослых мужиков боялась и старалась обходить стороной. Со слов нашей бабки, жалование платили хорошее. Никогда её не ругали за плохую работу. Она старалась делать всё правильно, была послушной и исполнительной. Рассказывала, что Жиряков рабочих не обижал. Если кто-то заболел, отпускал с работы, да и вообще относился к людям с пониманием. Хотя в архивных документах есть описание того, что сам Жиряков и его зять сильно издевались над рабочими, заставляли работать по пятнадцать часов в сутки. Но никогда и никто из нашей семьи не слышал от бабки обид, жалоб об изнурительном труде на фабрике Жирякова; она никогда не рассказывала о каких-либо издевательствах с его стороны или его управляющих. Она всем была довольна и с огромной радостью вспоминала свои трудовые будни в дореволюционный период.