Советская власть обещала соединить твердым покрытием все глубинные деревни и даже начала претворять этот план в жизнь, да не успела, так как смыло ее демократической революцией. А пришедшая ей на смену власть хорошо умеет считать деньги и строительство дорог в глубинке находит излишним расточительством. О дорогах эта новая власть не почитает нужным радеть. Поэтому, кому повезло больше, тот имеет асфальтовое, но раздолбанное сообщение с райцентром. Кому меньше, тому достался щебенчатый грейдер, а всем прочим суждено топтать и катать грунтовые стежки-дорожки, непроходимые в зимнюю или дождливую пору.

После хорошего дождя жители таких окраинных деревень выбираются на твердое покрытие при помощи тракторов, которые оставляют после себя глубоченные колеи. И если такая борозда после трактора высыхает, то ехать по ней на легковой машине совсем нельзя – можно не только оборвать все, что находится снизу автомобиля, но и сесть «на пузо» и тем самым окончательно застрять, даже и на сухом месте.

Особенно непроходимой получается дорога, если по ней в дождь прошли те самые гиганты «кировцы». Колея после них отличается не только глубиной, но и несоразмерной для всех остальных ездоков шириной.

Русские люди во все времена славились отменной смекалкой, и потому рядом с истерзанной асфальтовой дорогой всегда появляется и накатывается параллельная грунтовая дорожка. Но как бы хорошо она ни укатывалась, ямы и рытвины – ее непременные спутники. Одно хорошо: ямы и колдобины грунтовой дороги всегда мягче, чем такие же на грейдере, и при определенной сноровке хороший водитель способен развить приличную скорость по грунтовочке, но старается реже тормозить, чтобы мчащаяся за ним по пятам пыль не накрыла его смрадным серым крылом…

Вот такие мысли вертелись в моей голове, пока мой друг отчаянно крутил руль, объезжая препятствия на пути к намеченной цели.

Я планировал разузнать как можно больше о неизвестных мне методах лечения, применяемых в глубинке самочинными лекарями. К тому времени я много знал о своей болезни с точки зрения официальной медицины. Состояние мое становилось с каждым годом все хуже, и мне оставалось лишь одно – попытать неизвестные доселе средства. Я готов был собрать и записать все, что удастся, чтобы затем испытать эти способы лечения на себе.

Позднее выяснилось, что я не зря предпринял такую экспедицию. О том, что мне удалось узнать, я и хочу рассказать, так как неожиданный результат, о котором я даже не мог мечтать, привел меня в неописуемый восторг. Оказалось, что, скрепив в кулак волю и новые знания, можно справиться с любым застарелым недугом. Мало того, можно реально получить полное омоложение организма и отдалить порог старости.

Жизнь дается всем, старость – только избранным.

Доктор. Эллада

…На деле выходило, что добраться до места назначения по хорошей дороге не получится. От самого поворота с основного шоссе перед нами предстал тракт, сплошь состоящий из больших рытвин, но все-таки с твердым покрытием. А вот чуть дальше путь на карте был отмечен прерывистой линией, и это значило, что дорога там будет без всякого покрытия, и в том случае, если пойдет дождь, она станет просто непроходимой для нашей легковушки.

До ближайшего населенного пункта оставалось приблизительно километров тридцать. Но времени на преодоление такого небольшого расстояния ушло порядочно. Окутанные густым облаком пыли, мы въехали в село с названием Березовка спустя два часа после того самого поворота с основной трассы.

На первый взгляд это было обычное российское село, где всегдашние деревянные избы чередовались с типовыми каменными домиками, построенными некогда для передовиков сельскохозяйственного труда. Заборы в подавляющем большинстве своем стояли вкривь и вкось и держались часто на «честном слове». Вдоль них то тут, то там разбросан был различный сельхозинвентарь: тракторные прицепы, скирдовщики, косилки, сеялки. По улицам неспешно бродили вездесущие куры и обособленными стайками гуси или утки. Вихрастый белобрысый мотоциклист в раздувающейся на ветру рубахе нисколько не испугал всю эту птичью компанию, промчавшись вдоль дворов на приличной скорости. Куры и гуси не обратили на него никакого внимания и продолжали делать свои важные дела. Других людей, кроме моторизованного подростка, не было видно: может, попрятались все от жары или работали в поле?