– Геронда, среди мирских порядков дышать тесно!

– Людям тесно дышать, но ведь они и сами этой тесноты хотят! Как лягушка – ведь она сама прыгает в пасть змеи. Змея подстерегает возле водоема и, не отрываясь, смотрит на лягушку. Засмотревшись на змею и потеряв над собой контроль, лягушка, как зачарованная, бежит с кваканьем в её пасть. Змея отравляет ее ядом, чтобы она не сопротивлялась. Тут лягушка пищит, но даже если прийти к ней на помощь и прогнать змею, лягушка все равно подохнет, будучи уже отравленной.

– Геронда, почему люди радуются мирским вещам?

– Нынешние люди не думают о вечности. Себялюбие помогает им забыть о том, что они потеряют всё. Они не осознали еще глубочайшего смысла жизни, не ощутили иных, небесных радостей. Сердце этих людей не устремляется радостно к чему-то высшему. Например, ты даешь человеку тыкву. «Какая восхитительная тыква!» – говорит он. Ты даешь ему ананас. «Ну и чешуя же у этих ананасов!» – говорит он и выбрасывает ананас, потому что он никогда его не пробовал. Или скажи кроту: «Как прекрасно солнце!» – он опять зароется в землю. Те, кого удовлетворяет вещественный мир, подобны глупым птенцам, которые сидят в яйце без шума, не пытаются пробить скорлупу, вылезти и порадоваться солнышку – небесному полету в райскую жизнь, – но, сидя не шевелясь, умирают внутри яичной скорлупы.

Отечник

Где будет тогда радость мирская?

Архиепископ Феофил посетил однажды гору Нитрийскую, и пришел к нему авва горы. Архиепископ сказал ему: какое делание, по твоему опытному сознанию, есть высшее на иноческом пути? Старец отвечал: повиновение и постоянное самоукорение (обвинение и осуждение себя). Архиепископ сказал: иного пути, кроме этого, нет.

Архиепископ Феофил говорил: какой обымет нас страх и трепет, в какое вступим трудное положение, когда душа будет разлучаться с телом! Тогда придет к нам многочисленное воинство противных сил, князья тьмы, злобные миродержцы, начала и власти духа, враждебного Богу; они по праву овладевают душою, произвольно подчинившеюся им, представляя ей все грехи, сделанные ею в ведении и неведении, от юности и до конца жизни. Все дела ее предстанут ей и обличат ее. Сверх того, каким – представь себе – трепетом будет объята душа, доколе не произнесется над нею решительное определение, и не совершится определение ее? Это время – время тесноты, время недоумения. Лицом к лицу против сил неприязненных встанут силы святые, выставляя благие дела души, в противоположность выставляемым врагами грехам. Представь же себе, какой страх и трепет мучат душу, находящуюся посреди этих, друг другу противных, доколе суд над нею не будет решен праведным Судиею!

Если душа окажется достойною милости Божией, то бесы посрамляются, она приемлется Ангелами. Тогда душа успокаивается, и будет жить по Писанию: яко веселящихся всех жилище в Тебе (Пс.86:7). Тогда исполнятся слова Писания: отбеже болезнь, печаль и воздыхание (Ис.35:10). Тогда освободившаяся душа восходит в ту неизглаголанную радость и славу, в которой водворится. Если же душа будет застигнута в нерадивой жизни: то услышит ужасный глас: да возьмется нечестивый, да не видит славы Господней (Ис.26:10). Тогда постигает ее день гнева, день скорби, день тьмы и мрака. Преданная во тьму кромешную и осужденная в вечный огнь, она будет терпеть наказание в бесконечные веки. Где будет тогда радость мирская? где тщеславие? где роскошь? где наслаждение? где величание? где нега? где пышность? где богатство? где благородство? где отец? где мать? где брат? кто возможет избавить от мук душу, горящую в огне и терпящую ужасные мучения?