– Вы двадцать лет работали во внешней разведке. Скажите мне, пожалуйста, сколько раз ядерное оружие оказывалось в руках круглых идиотов, и принятие решения о том жить, или умереть миллиардам людей – было отдано на откуп одному человеку? – Путин устало опустил плечи.

– Я знаю шесть…

– Одиннадцать! Владимир Владимирович! Одиннадцать! Во времена Карибского Кризиса Хрущев отдал право принятие решения о запуске командиру подводной лодки. Полковнику! – Груман передернул плечами. – Четыре года назад адмирал ВМФ Соединенных Штатов обзванивал министров обороны сорока стран с «радостным» известием о том, что ему удалось перекодировать боеголовки, и неадекватного решения по запуску не будет! Было?

– Владимир Владимирович кивнул. – Груман оскалился. – Однажды радары РВСН приняли стаи перелетных птиц за активные цели, и вы были готовы к ответно – встречному удару! Было?

– Было. – Владимир Владимирович был подавлен. У него возникло ощущение, Что этот морок. Некий Игрок – Груман хлестал его по щекам.

– Он бы отдан? – Груман пылал гневом. – Владимир Владимирович устало вытер лицо полотенцем. Миллиарды людей спали в своих кроватях. Видели сладкие сны и ждали радостного пробуждения, не понимая вовсе, что оно может так и не настать.

– Да, он был отдан. – Груман устало вздохнул.

– Запуск ракет остановил кто-то из генералов, у которого были внуки, и он хотел оставить им хотя бы одну ставку на выживание. – Владимир Владимирович поднял на Грумана удивленный взгляд.

– Вы странно говорите, господин Груман. У нас говорят – «шанс». – Груман снова пожал плечами.

– Вы просто не знаете и не понимаете, всего, что происходит, Владимир Владимирович. На вас уже было совершено двенадцать покушений – это означает, то, что вы играете против нисходящего потока и ваш противник весьма серьезен. Конечно, вы ни в чем не виноваты, и, руководствуетесь лишь той информацией, которую в состоянии осознать и осмыслить. Вы интуитивно чувствуете противника, и прячете своих дочерей и внуков, потому, что они являются вашими «точками уязвимости». Вас же учили приемам влияния и вербовки! Не так ли?

– Шестнадцать, господин Груман.

– Что «шестнадцать»?

– Шестнадцать покушений… – Владимир Владимирович бросил полотенце на постель, подошел к кофе-машине и сделал еще чашку кофе. Беседа, на самом деле предполагалась быть долгой.

– Может быть, пришло время разобраться в ситуации? Как вы считаете? Эрат – один из самых сильных Игроков, и после порога Карно я не смогу сыграть реванш в одиночку. – Путин поставил рядом со столом стул. Сел и поставил чашку кофе перед собой. Все выглядело дико. Выморочно. Иллюзорно. Ему казалось, что он видит кошмар, и никак не может проснуться.

– Эрат, Груман, Игроки, Потоки… Кто вы? – Он медленно помешивал кофе в чашке. И зачем вам я? – Груман снял плащ. Сложил аккуратно и положил на край стола. – У вас жарко, Владимир Владимирович. Не, сочтите за дурное поведение. Мы боги. С вашего позволения. – Путин не отреагировал. Иллюзия как иллюзия. Бред. Нужно завтра сказать врачу.

– Я знаю только одного бога, господин Груман. – Груман устало махнул рукой.

– Ваша вера и ваши боги – это способ выживания на территориях с особым климатом и ресурсами. Всего лишь – способ организации социума. Я не говорю, что это – не важно. Это очень важно и объясню почему – чуть позже. Но, мы боги реальные. Настоящие. Железобетонные! – Груман гулко постучал кулаком по столу.

– Вы – иллюзия, господин, Груман. Я просто вижу кошмарный сон. – Путин сделал глоток кофе и посмотрел своему собеседнику в глаза.

– Иллюзии легко проникают в реальность, Владимир Владимирович. Да физическая реальность раскроит вам череп, если вы перепутаете топор с лебяжьим пером. Но. – Груман осмотрелся. Указал на герань на подоконнике. – Хотите, я вашими руками переставлю цветок на каминную полку? Если я – иллюзия, то проснувшись – вы увидите цветок не тронутым. Не так ли?