Вместе с тем она не боится проделывать некоторые вещи, но её охватывает леденящий ужас от результата этих действий. Точнее, не только и не столько от результата, как от самого произведённого действия.

Да и боится вроде как не она.

Ира вспомнила свою беседу с Женечкой незадолго до отъезда на выставку. Он говорил ей о системе безопасности. Она-то как раз и генерирует этот страх.

Сломать её, это значить умереть или сойти с ума, что в принципе одно и то же с той лишь разницей, что в первом случае в теле прекратятся все процессы, а во втором – нет.

И что же получается? Получается, что страх не является врагом?

Получается, что так. Ни врагом, ни преградой страх не является. Точнее, преградой-то он является, но эту преграду ломать нельзя.

Ира перечитала толкование.

А ведь никто не говорит, что нужно ломать преграду. Нужно сломать инерцию старых привычек. Нужно вести обычную жизнь необычным способом. Именно старые привычки – враг и преграда.

А какие именно привычки?

– Привычка разделять мир на реальный и ирреальный, к примеру. Все остальные – производные от неё. Мир един. Если подавляющее большинство воспринимает лишь незначительную его часть, это ещё не повод считать всё остальное иными мирами. Либо, как делает подавляющее большинство подавляющего большинства, считать всё остальное несуществующим вовсе.

– Браво, Палладина!

Ира вздрогнула. Она не заметила, как в кабинет вошёл Женечка. А также то, что говорила вслух. А ещё и то, что за окном уже сумерки.

– «Мир един. Если подавляющее большинство воспринимает лишь незначительную его часть, это ещё не повод считать всё остальное иными мирами. Либо, как делает подавляющее большинство подавляющего большинства, считать всё остальное несуществующим вовсе».

Процитировал Женечка, с восторгом глядя на Иру.

– Знаешь что, Палладина, запиши-ка всё это, сделай себе кучу плакатов и развесь по всему дому. То, что ты сейчас изрекла, в самую точку! Тебе нужно постоянно помнить об этом.

Я, манипулируя твоим ВНИМАНИЕМ, – не без ехидства добавил он, но затем перешёл на серьёзный тон, – хочу буквально приковать твоё ВНИМАНИЕ, – он ещё более усиленно выделил слово «внимание», – к этой истине.

Если она сольётся с твоей плотью и кровью, ты изменишь свою точку зрения на многое и, соответственно, изменишься сама. Ты перестанешь пугаться своего страха.

Ир, поверь, можно испытывать страх, но не бояться его. А когда перестаёшь бояться страха, многие вещи становятся гораздо более доступными.

Вступая в битву, воин испытывает страх, но он не боится его и побеждает.

Тебе нужно победить себя, Ира. Не страх в себе, а себя. Если ты при этом сможешь взять свой страх в союзники, твоя победа будет поистине блестящей.

Кстати, сделать гармоничными взаимоотношения рационального и иррационального – это и значит взять в союзники страх.

А взять в союзники страх – это значит ощутить полноту и целостность Абсолюта.

А ощущение полноты и целостности Абсолюта и есть преодоление всех преград и избавление от всех привычек.

Именно привычки – и хорошие, и плохие – парализуют нашу волю.

– Ты предлагаешь мне бросить курить? – не без сарказма пошутила Ира, и тут в ужасе обнаружила, что она не в кабинете, а сидит себе на диване в гостиной.

Невыносимый страх сковал её.

Женечка радовался как удачно нашкодивший ребёнок. Он долго смеялся, но продолжил серьёзно:

– Борьба с привычками рождает новые привычки. Это – не выход. Возьми в союзники страх. Вон его сколько у тебя!

Вот что ты сейчас делаешь, а? Правильно, пытаешься унять страх и понять, как ты оказалась не в кабинете, а здесь.