А теперь давай займёмся твоим сном.

– Женечка, ты думаешь, это – вещий сон? – Ира спросила с иронией, которой тщетно пыталась защититься от натиска.

Женечка рассмеялся.

– Палладина, не борись с обстоятельствами. Прими. Сама ведь знаешь, что не сон.

– Жень, но ведь и не явь?

– Явь. Только не вот эта вот. – Женечка обвёл вокруг себя руками. – Ты молодец, что сама осознанно узнала одного из присутствовавших, но он там не единственный твой знакомый. Прокрути сейчас ещё раз эти события и внимательнее присмотрись к людям.

Ира закрыла глаза и оказалась крепко привязанной к столбу. Снова орал чёрный священник, и толпа вторила ему.

Ира переходила от лица к лицу, внимательно разглядывая их. Для этого ей приходилось «останавливаться» на моменте вознесения и «возвращаться» к началу. Лица выглядели ясно, но знакомых она не находила. И вдруг…

Влад, её бывший ученик, и друг Лёши. Он перехватил её взгляд и указал левее и назад.

Ира посмотрела в ту сторону и увидела… Аристарха Поликарповича. Он улыбнулся ей, и она поняла, что не нужно больше возвращаться к началу. Не сводя глаз с Аристарха Поликарповича, Ира поддалась пламени и оказалась, как и положено, в небе.

Аристарх Поликарпович указал глазами на Влада, затем на Радного, а потом, раскинув руки, на обоих, и все трое помахали ей.

Ира поняла, что видела это всё каждый раз, но не замечала, как в детской головоломке «Найди слона» или жирафа, или ещё кого-нибудь.

Паря над горами, Ира вдруг ощутила нежные ласки пламени и открыла глаза.

Женечка нежно водил рукой по её щеке.

Иру как молния поразила.

– Ира, это – не сон. Это действительно случилось. Случилось с тобой. Что именно? Сейчас ты этого не сможешь понять. Скажу одно: с тобой произошло то, что по своим масштабам сопоставимо со смертью или с рождением.

– Женечка, – у Иры всё клокотало от любопытства, – я не знаю, как это правильнее сказать…

– Скажи, как есть.

– Жень… ты… был… пламенем?

– Ну почему же «был»?

Он заструился по ней нежными, ласковыми красно-жёлто-оранжевыми языками. Ира ошалела. Женечка снова принял человеческий облик.

– Я могу становиться пламенем.

Ира долго сидела, уставившись в точку, а затем изрекла:

– Тихо шифером шурша, едет крыша, не спеша.

Женечка рассмеялся.

– Да-а. На сегодня с тебя, пожалуй, хватит. Идём баиньки.

Новый день начался с пенной ванны, массажа, лёгкого изысканного завтрака.

– Ира, выйдешь пораньше. Тебе обязательно нужно немного прогуляться. Не заморачивайся по поводу вчерашнего. Не задавай себе слишком много вопросов. Лучше потом задашь их мне.

– А можно сейчас?

– Нельзя. Ты сама должна принять, что то, что произошло, реально произошло. И не только это принять. А и ещё нечто, словами невыразимое. И:

Принять – это не значит насильно втиснуть в свой мозг тупую веру.

Ты должна принять это всем своим существом. А на это нужно время и ещё нечто, словами невыразимое и, пожалуй, более важное, чем время.

Пока этого не случится, я больше ничем помочь тебе не могу. А хотелось бы. Для тебя наступили не лучшие времена, хотя, как сказать. Будет тяжко, но у тебя получится. Уже получается. Всё. Тебе пора.

Женечка проводил Иру до Ривьеры, рассказывая анекдоты, нежно поцеловал и попрощался.

Сочи благополучно жил своей сонной зимней жизнью.

И тут на Иру накатило. Она ярко вспомнила вчерашний вечер. И не просто вспомнила. Её била вчерашняя дрожь, но без каких-либо оттенков эротики.

Женечка далеко не праздно интересовался эзотерикой и оккультизмом. Великолепно разбирался в психологии. Ира это знала, как никто другой.

Его проницательность не ведала предела. Это она тоже знала.