Перед нами неторопливо разворачивалась дорога, зеленел по обеим сторонам лес, собирало мошек потёртое лобовое стекло… И когда всё это соединилось с древним запахом машинного масла в кабине, что-то давно забытое вдруг собралось вместе и выплеснулось на поверхность моего сознания.

– Слушайте, представляете, что я сейчас вспомнил?! – пробудил я задумчивых парней. – Я, совсем мелкий, сижу высоко, как на третьем этаже дома, а это машина, грузовик! Мчится вперёд! Я вцепился в большой чёрный руль и смотрю прямо перед собой. Помню гул мотора, и на меня накатывает точно такая же лесная дорога…

– Прикольно! – среагировал Даня. – Откуда это?

– Детское воспоминание, даже не думал, что снова это увижу. Мой дед Алексей тоже был шофёром, я, кстати, в честь него имя получил. За ним был закреплён КамАЗ на производственной базе в Пионерском посёлке. Мне бабушка рассказывала, как он катал нас на своём новом грузовике, сажал меня на колени за руль где-то за городом. Конечно, рулил не я, а дед, но я в таких тонкостях не разбирался. Мне было четыре года, может, пять, и вот, представляете, сейчас в вашем КамАЗе такое забытое счастье вспомнилось!

По мере нашего продвижения к Северной столице я начинал понимать, что́ люди имеют в виду под питерскими болотами. Красивый густой лес на наших глазах прореживался и усыхал. Вместо сосен вдоль дороги потянулись толстые невысокие берёзы, они выстраивались у залитых тёмной водой полян; деревья нагибались, кривились, закручивались штопором. Мы ехали словно в гости к Бабе-яге, и при таком мрачном пейзаже только ясная погода ещё как-то поддерживала настроение.

Вдалеке, у края лилового неба, на самом горизонте, куда упиралась наша прямая дорога, широко раскинулся грозовой фронт.

Так вот ты где, легендарный дождливый Питер!

Часов через шесть наш путь упёрся в Ладожское озеро – мы проезжали очередную развилку. На фоне голубой воды стоял огромный синий знак с белыми буквами и стрелками в противоположные стороны. Налево – Питер, сто с небольшим километров, направо – Мурманск, тысяча двести километров!

Ничего себе! Это ж туда Куракин направляется, вон ему сколько ещё ехать! Из Екатеринбурга кажется, что Петербург – край страны, но есть места и подальше.

Питер был близко, но Александра мне не обогнать. День переходил в сумерки, и, похоже, до города мы доедем в темноте – не лучший вариант для приземления в новом месте.

Тут Сергей сообщил:

– Так, через полчаса будет стоянка, фуры встают на отдых перед въездом в город. Мы едем туда, там заночуем. Ты с нами?

Поужинали мы у остывающей машины. Ребята разогревали свою еду на газовой плитке, я добавил в общий котёл банку тушёнки – получилось на троих с запасом.

Ночь я провёл в спальном мешке в фургоне КамАЗа. В кабине места на всех не хватало, но это меня не огорчило: в пустом фургоне оказалось тихо и тепло, так что я отлично выспался.

Меня разбудил скрип двери фургонной коробки. Было раннее утро, хотя по светлому летнему небу этих краёв точно не разберёшь. Прохладный воздух, ясное небо, роса на траве.

Парни выдвигались дальше.

– Ну что, путешественник, мы сейчас на объездную выезжаем, тебя там высаживаем тогда. Нам направо, на Мурино, а ты смотри…

– Отлично, спасибо вам, ребята, идеальный вариант!

Высадили меня перед развязкой, и я тепло попрощался с парнями – мы провели вместе почти сутки, проделав более пятисот километров!

Надев рюкзак и положив на плечо гитару, я двинулся в город по обочине моста, брошенного через объездную.

Передо мной, освещённый ясным утренним солнцем, открывался широченный проспект, расплывающийся вдали в лёгком тумане. От окружной на проспекте вырастали многоэтажные жилые дома. Вдоль тротуаров, обсаженных клёнами, тянулись ряды высоких серебристых фонарей в белых шапках.