– Не делай вид, что ты не понимаешь. Я тебе дал наводку. Я уверен, ты понимаешь, откуда катятся колеса и на что потом идут деньги? Они потом прилетают к нам в виде летающих объектов, аж до Кремля долетают. Распутаешь сеть коррупции в своих наделах, выявишь волков в овечьих шкурах, получишь очередную грамоту. Надеюсь, сам на себя в расследовании не выйдешь? – Клещ изобразил на лице подобие улыбки, – а за наводку отдашь под суд моего крестника живым. Договорились, Вася?

– У меня нет полномочий. И давать обещаний, если нет стопроцентной уверенности, что смогу сдержать, не в моей привычке. Могу только одно сказать, дело Загорного младшего передано мне.

Доклад Ярового не особо удивил полковника, но огорчил.

– М-да. Как говорится, не было печали, так черти накачали. Есть соображения?

– Пока нет. Приступим к разработке.

– Клещ явно знает больше. Сам добровольно не поделится. А клещами из него не вырвешь, – скаламбурил полковник.

– Для начала все же надо живым взять беглеца. Придется торги устроить.

– Добро. Держи в курсе.

На следующий день в штабе коллеги Ярового доложили о нескольких ориентировках о возможном местонахождении дезертира Загорного. Опросы на блокпостах не дали никаких результатов: нигде не замечен. Василий собрал все необходимое на несколько дней работы в «поле» для проверки данных на местах. Понимал, что может пересечься и с людьми Клеща, или даже с самим Загорным старшим. Они ведь тоже зря время не теряют, пытаясь вернуть в лоно семьи блудного сына. Посовещавшись с коллегами, порешили, что следует установить наблюдение за Загорным старшим. Вести взялись опытные следаки. Яровой мог быть спокоен, его ребята знали свое дело хорошо. Еще раз проговорив план действий, договорившись о взаимодействии и постоянном уведомлении друг друга, группа Ярового разошлась. Сам же Яровой выдвинулся из части проверять ориентировки.

Потратив целый день на опрос, на наблюдение и не выйдя на след, Яровой начал было отчаиваться, но поздно вечером, выехав из очередного села и по пути увидев надпись «Н.», вспомнил, что где-то в пометках коллег было, что часть, в которой служил Загорный, стояла изначально в какой-то Н. и очень длительное время. Остановился, стал просматривать записи. Точно, это село. Следует проверить, а вдруг. Не мог молодой, не в меру сдержанный парень не завести там интрижку с местной кралей. Если там есть у него зазноба, то мог податься и к ней. Шанс небольшой, но проверить стоит. Развернулся и свернул с трассы в село.

Вызнал у первого же дома, где найти кого-либо из представителей администрации. За поздним временем пришлось поднять уже легшего спать начальника местной полиции. На удачу они уже встречались на совместных сходках военной полиции. Устроились в садике. А Герасыч был только рад гостю.

– Совсем одичали мы здесь. А ране-то, отбоя от постояльцев, от туристов, покоя не было. А сейчас редкость добрый хость.

Достал домашнего коньяка.

– И выпить-то не с кем, – душевно улыбаясь предложил Василию. И обрадовался, когда тот согласился.

– Дык, ноне хде ухлядеть-то за всеми. Ну, стояла недалече часть. Ну, приходили солдатики, ну и хуляли отменно. Само собой. Ну, чтоб хто завел здесь семью – такохо не слыхивал. А шо на карточке парнишка, помню, помню. Евонный батька частенько тут бывал, дом у Сидоркиных нанимал. Шалили, чехо уж тут, было. Молодые у них на… Эээ, как тамо? Настен! – громко позвал кого-то из дома.

Окно распахнулось, показалась молодая девушка лет двадцати, не более.

– Настен, как они ховорили? Не танцы, не дискотека, а как-то по-чудному.