Это был ум яркий, философский и обобщающий, – писал о Галене Кювье. В этой характеристике точно и кратко отражена сущность медицинских исканий Галена, его эклектизм или, как сказали бы сегодня, стремление применять системный подход везде, где предметом исследования являются сложные объекты.

Гален столь значительная фигура в медицине античности, что было бы большим упрощением видеть в нем представителя какой-то одной медицинской школы. Однако именно эклектизм, стремление к обобщению, системности мышления ближе всего по духу великому мыслителю. Так, например, знаменитый эклектик Руф Эфесский в своей работе «Врачебные вопросы» дает глубокое историческое обобщение развития диагностики в медицине античности. Не случайно труды эклектиков ценились в арабо-мусульманской медицине. Авиценна, в частности, цитирует Руфа в своем «Каноне врачебной науки»[32].

Искусный полемист, чей дар острой полемики унаследовал Авиценна (особенно в полемике с Бируни), Гален иногда небольшим замечанием, вопросом или мелким эпитетом дает уничтожающую характеристику своему противнику. Так, например, возмущаясь атеистическими утверждениями эпикурейцев, он писал: «…если бы я захотел тратить больше слов для таких скотов…, то рассудительные люди стали бы порицать меня за то, что я нарушаю святость моего произведения, которое я передаю как религиозный гимн в честь Творца»[33].

Творец – Мастер – для Галена не предмет поклонения, а неисчерпаемый источник восхищения и вдохновения, позволяющий ему открывать для себя главное чудо природы – человека. Важно, что именно такое отношение к Богу он передал сквозь века Авиценне. И сколько бы не говорили об исмаилитских или иных корнях мировоззрения Авиценны, все это будет лишь «область желаемого», а действительное содержится в «Каноне врачебной науки», где безраздельным властителем дум Авиценны является Гален, а Творцом природы – Создатель, Мастер.

И это была закономерность, присущая не только тандему (во времени) «Гален – Авиценна». Это была общая закономерность развития так называемой классической науки или, как хорошо сказал об этом Пригожин: «Классическая наука была порождена культурой, пронизанной идеей союза между человеком, находящемся на полпути между божественным порядком и естественным порядком, и Богом, рациональным и понятным законодателем, суверенным архитектором»[34].

Изучая натуру человеку в период детства и юности, когда происходит «его лепка», максимальная самоорганизация всех систем и прежде всего роста, Авиценна пишет: «Таково учение врачей и их доказательства. Что же касается Галена, то он возражает всем сразу. А именно, он считает, что теплота у детей и юношей в основе своей одинакова, но у детей теплота носит количественный характер, при этом ее качественные характеристики уступают по остроте воздействия на растущий организм. У юношей, напротив, происходит снижение количественных характеристик теплоты, но в то же время нарастает качество остроты обретения формы»[35].

Идеи формообразования человека, его превращения в некий физический оптимум занимали Авиценну, как видно из его размышлений на страницах «Канона врачебной науки», не меньше, чем анатомические опыты. Далее, призывая в свидетели Галена, Авиценна пишет: «Доказательство этого, как говорит Гален, таково: надо себе представить, что некая теплота, совершенно одинаковая по количеству или, иначе говоря, тонкое горячее тело, одинаковое по качеству и количеству, иногда распространяется во влажной, обильной субстанции, как например, в воде, а иногда распространяется в сухой скудной субстанции, как например в камне»