– Чего прохлаждаешься? – В кабинете появился управляющий.

Его потное лицо блестело, но все равно нельзя было поспорить, что мордашкой он милый. За это и наняли. Клиенткам нравился его голос и умение делать комплименты. Хотя, по сути, толку в доме моды от него не было.

– Остынь, Магнус, я всего лишь зашла за бумагой. Ты же в курсе, что во мне ценят не только умение продавать, но и восхитительные модели, которые я создаю? Наши клиенты только за ними и приходят.

– Твоя основная работа – шить, что скажут. Воображать будешь в свободное время. Слишком уж самонадеянная для такой соплячки. Вечером прибудет семья Глоссов, подготовь наряды для них. Жена любит парные костюмы.

– Безвкусица! Да и вообще, я занята. Мне нужно зарисовать придуманное, иначе образ ускользнет. И я расскажу клиентам, кто во всем виноват.

Шая взяла пачку свежей бумаги и направилась к выходу.

– Иди, иди, там тебе самое место. С крысами.

Крыс в подвале, конечно, не было. Они могли бы испортить дорогие ткани. Шая лишь покачала головой: управляющий – сущая скотина без вкуса и опыта. Непонятно, зачем его вообще держали. Чистый, сверкающий, роскошный магазин – место для избранных.

Шая глубоко вдохнула, заперла дверь на засов и уселась за рабочее место. Свидетели сейчас совершенно не нужны. Если кто-то постучится, она все спрячет, а потом откроет. Скажет, что не хотела показывать новый дизайн раньше времени. В подвале стояли три стола для швей, шкафы с тканями и фурнитурой, стенды с готовой одеждой, манекены с раскроенными деталями, швейная машина – одна на всех, и куча мелочевки, рассованной по ящикам. Шая зажгла светильник, достала чернила и перьевую ручку.

Она принялась писать отчет о том, что узнала о семье посла. Все, что сама видела, когда следила за кораблем на пристани, а также то, что рассказала Лиора, и даже некоторые слухи. Нарисовала быстрые портреты жены и дочери посла, какими их запомнила. Агенора издалека не разглядела, а вот Оливия вышла замечательно. Затем Шая достала из деревянного контейнера платье, распорола подкладку и вшила туда свои записи. После этого закрыла ящик, заколотила крышку и поставила около погрузочных дверей с пометкой «готово к отправке». Она знала, что через час приедет экипаж, чтобы отвезти контейнер на дирижабль до столицы. Лишь после этого открыла засов на двери.

По лестнице как раз спускался управляющий.

– Готово?

– Я проверила наряды, все упаковано, можно отправлять. Там платье для жены министра просвещения, несколько мужских кафтанов и еще один костюм, что заказывали во дворец.

– С чего бы доставлять во дворец одежду в середине сезона? Ничего не перепутала? – Магнус взял с ящика накладные и стал просматривать все по строчке.

– Не беспокойтесь, там все правильно. Я проверила дважды. Может, на осень или для оставшихся в столице фаворитов.

– Фаворитов, – фыркнул Магнус. – Ладно. Поднимись наверх, там посетители.

– Но у меня же новые выкройки…

– Ничего не хочу слушать. Сначала посетители.

Шая поплелась наверх, попутно пытаясь натянуть улыбку. Зарисовать эскиз платья, как всегда, не успела. Она подбодрила себя, подумав о ячейке повстанцев, которая трудится в столице: как они получат контейнер, откроют его, прочитают послание. Хотелось верить, что информация окажется ценной, ведь никаких новостей о революционном движении в столице сюда не поступало.

Любить мастерить – это одно. А гореть революцией стало для Шаи спасительным кругом в череде провалов и безысходности.

Перед тем как выйти к покупателям, она всегда напоминала себе, насколько важно дело: свобода и справедливость появятся в Империи, только если такие, как она, не остановятся ни перед чем. Шая насвистывала одну из любимых среди рабочих песенок, поднимаясь по лестнице, и так и замерла под аркой в большой зал. Там стояли две девушки: очаровательная юная графиня Эбигейл де Локк и растрепанная, измученная дочка посла. Шая узнала их мгновенно.