– Платят валютой, но это не тема для нашего разговора, – сменил тему Бурченко.

Лучше бы он объяснил, зачем нужна была эта подстава с приказом. Хотя, сомневаюсь в его чистосердечном признании.

Несколько минут спустя, Андрей Викторович свернул газету и подсел рядом.

– Вы даже не спросите о новом задании?

– Нет. Зачем? В очередной раз проверить крепость наших… нервов? Они у нас крепкие, – ответил я.

– Будет вам, Родин! Вы решили, что я вас подставлю? Вы собьёте кого-то из американцев. В Москве я расскажу о ваших действиях и сделаю вид, что вы действовали самостоятельно. Так вы думали?

Сам же всё рассказал. И сомнений в том, чтобы он вот так и поступил бы, у меня нет.

– Я своих не бросаю, Сергей. И в обиду не дам, – похлопал он меня по плечу и протянул руку.

И он думает, я поверил в такие «высокие» слова?! Руку пожму, но не более того.

– Я вам всё сказал, Андрей Викторович. Ни пилотаж, ни разведок, ни демонстративных действий.

– Значит, вы отказываетесь выполнить письменное указание из Москвы? – ехидно улыбнулся Бурченко.

Похоже, оно есть, но удостовериться по прилёту нужно. Какие могут быть гости на корабле? В любую минуту 6й флот снова нанесёт удар по Джамахирии.

Как раз я или кто-то другой окажутся между американским молотом и ливийской наковальней.

– Посмотрим… на ваше письменное указание. Кто эти гости?

– Пока не знаю, – тут же выдал Бурченко.

Врёт и не краснеет.

– А когда?

– Тоже не известно.

Снова врёт. За минуту, четыре раза солгать – уровень! Да так, что любой другой бы поверил в искренность.

– Что за пилотаж? На чём, предварительная программа и что именно нужно показать? Мы можем просто пролететь над палубой и будет смотреться не менее эффектно.

– А над палубой «Карла Винсона» сможете? – вопросительно выгнул бровь Бурченко.

Как маленький! Играть со мной пытается, но пока всё «в штангу».

– Я серьёзно спросил.

– Показ должен предусматривать демонстрацию лётных и манёвренных характеристик.

Тогда всё ясно! Похоже, что Бурченко решил разложить передо мной «хлебные крошки» из намёков на прибывающих гостей. А точнее гостя.

В смотровое окно в двери Ка-27 показался силуэт нашего авианосца. Лётчик довернул вертолёт на посадочный курс и начал выполнять заход.

Пара минут и колёса шасси Ка-27 коснулись палубы. В душе появилось ощущение, что вернулся домой. Пускай до родных берегов далеко, но за эти месяцы я немного «породнился» с авианесущим крейсером.

Оказавшись на палубе, присел на одно колено, чтобы завязать шнурки на кроссовках «Ромика». Не такая большая активность сейчас по вылетам. Смотрю на площадки и вижу только два готовых к вылету Су-27К. Ещё два свободных места «караулят» техники МиГ-29К. Похоже, их боевые машины ушли на задачу.

Я выпрямился. Морской ветер приятно обдувал лицо. Смесь солёного бриза и керосина в эту секунду для меня приятнее, чем запахи парфюма. Только аромат волос моей жены может пахнуть лучше.

Бело-синий флаг с красной звездой, серпом и молотом возвышается над надстройкой корабля. По-прежнему он гордо развивается на гафеле.

– Засмотрелся? – спросил меня Морозов, подошедший сбоку.

– Ты второй за сегодня, кого интересует, куда я смотрю.

– А первый был Бурченко? – весело сказал позади меня Белевский.

– Он, – ответил я, смотря на удаляющегося к надстройке Андрея Викторовича.

После моего рассказа о беседе с Бурченко в вертолёте, у ребят появился энтузиазм. Что сказать, слетать на пилотаж и выполнить несколько фигур каждому хочется.

А вот когда я назвал предполагаемого гостя, все немножко обалдели.

– Мухомор? Чего это ему здесь делать? – спросил Морозов, когда мы вошли в надстройку.