Со всеми этими размышлениями проходят дни. Вечером, перед праздником утомны, я коротаю время в библиотеке, за прочтением очередного фолианта. Вдруг, прямо передо мной появляется Айрис, принеся с собой, в растворившемся вихре, запах снега и ягод. Я не успеваю подняться с кресла, как она уже подбегает ко мне с криками и крепко обнимает. Я обнимаю ее в ответ и чуть не рассчитываю с силами – Айрис заваливается на меня, и мы смеемся.

– Как я скучала, Авалон! – она не сводит с меня своих сияющих, в приглушенном свете, глаз цвета угля. – Мне кажется, мы не виделись вечность. И чтоб тебя, ты с каждым годом становишься все краше! – Она отдаляется от меня на уровень вытянутой руки и окидывает внимательным взглядом. – Пожалуйста, остановись, иначе в королевстве не останется ни одного человека не влюбленного в тебя.

Мне не по себе от ее похвалы и я неловко смеюсь.

– Не понимаю о чем ты. Вероятно, ты давно не смотрела в зеркало. Твои волосы стали еще длиннее, – я перебираю ее черные, как ночь волосы, которые великолепно выделяют цвет ее молочно-белой кожи. – А ты сама похожа на морозную клубнику.

Айрис улыбается от этих слов. Это правда. В сочетании с бледной кожей, ее ярко-алые губы придают ей схожесть клубники на снегу.

– Я бы появилась раньше, но не могла найти свои перчатки. Пришлось подождать, пока сделают новые.

Мы обе смотрим на ее руки, которые до локтя обтягивают плотные перчатки белого цвета с россыпью мелких сверкающих камней. Настолько тонкие на вид, как паутина.

Поскольку, стихии наших Сил были несовместимы, мы не могли касаться друг друга, только через одежду. Долгие прикосновения были очень болезненны и даже смертельны. Наши касания оставляли на адкартцах ужасные ожоги, от которых кожа покрывалась волдырями, а затем и вовсе обугливалась. На сетонцах последствия тоже были не радужными: место касания вначале немело и неприятно покалывало, кожа становилась жесткой. При более длительном прикосновении становилась серо-синей или вовсе черной. Времени для врачевания таких ран требовалось больше, а иногда следы повреждений оставались навсегда. Поэтому, с королевством Адкарт было установлено правило: любой человек с Силами, желающий посетить соседнее королевство заботился о своем одеянии, чтобы не повредить других. По этой причине на Айрис перчатки. Я редко покидала границы нашего королевства, и последний раз была в Керте, столице Адкарта, еще вместе с отцом. Мне тогда было шесть лет,и все что я запомнила это яркий, радужный свет, который отражался от ледяных скульптур в их дворце, запах еловых веток и морозный, свежий воздух. Который сжимал грудную клетку и не давал вздохнуть полной грудью. Но мне бы очень хотелось освежить свои воспоминания и посетить их столицу снова. Меня безумно притягивала эта обстановка и люди с горячими сердцами, избравшие жить в постоянном холоде. Хоть Адкарт располагался южнее Сетона, но адкартцы любили прохладу и с помощью Силы сотворили в своем королевстве почти вечную зиму.

Я поднимаюсь с кресла, беру за руки Айрис и помогаю ей встать.

– Как ты поживаешь, лисичка? – Обращаюсь к ней, используя ее детское прозвище.

– Ну уж нет! Меня так уже никто не называет, – она нарочито дует губы, делая вид, что обиделась. – Мы вместе с Кайденом много путешествовали в последнее время. Я только вернулась из Несбита, столицы Дермонта. Отец настоял познакомить меня с тамошним принцем – Иденом.

– Говорят, он очень хорош собой.

– Да, но мы застали только его отца и мать, Бевана и Эвелин. Эвелин замечательная. Такая нежная, внимательная и спокойная. А король Беван видно себе на уме…Престранный. А еще, уж очень сильно он восхищается своим сыном. Мне и слова не дали сказать! Каждую минуту слышно: “Ах, Иден то, Иден это”. Клянусь, если бы мы пробыли там чуть больше, я бы уже начала его ненавидеть ни разу с ним не повстречавшись.