Ее сожитель Тофик был хоть и не гигант, но чистоплотен и мускулист. Как не странно Тофик любил эту ее не женскую мускулистость. И ей грешным делом иногда  казалось, что  он держит ее не за особь женского пола. Но как не странно это ее еще больше заводило, так что она и сама ничего толком не понимала, в своих желаниях, а только в приступах блаженства давала палец ему в рот, а у самой в тот момент все крепло. Ольга знала про себя, что корыстная до кончиков ногтей, но считала это скорее положительным качеством. За то что Тофик сделал в ее однокомнатной евроремонт, она даже простила, что он выкинул  ее любимчика кота Федю в форточку. – А что он? – вспылил Тофик, когда помыв руки, пришел на кухню ужинать, а там Федя преспокойно облизывал его тарелку. Тогда голодный Тофик не выдержал, взял кота за загривок и выкинул в открытую форточку с пятого этажа. На Федин кошачий вскрик появилась Ольга. На ее вопрос – Что  ты сделал?– Тофик не подымая карих глаз, ответил – Ничего себэ, он сначал своы яйца лыжет, а потом мой тарелк лыжет! Нычего сэбэ выживэт, белять, сука, оптвой мат! – Ольге оставалось только молчать, хотя на языке так и вертелось что то вроде, – Ты же мне лижешь, так какого ж хрена, блять, ****ишь!– но промолчала, от чего то вспоминая как однажды ей подарили на день рождения маленького кайманчика и он жил у нее в ванне. Как то они запустили к нему поплавать черепашку, а тот  негодник взял и откусил ей голову, людоед.

А Федя,  через пару дней объявился, хромающий, но живой. И в отсутствии Тофика она долго его гладила и чувствуя свою вину плакала и закармливала, что в обычной жизни ей было совсем не свойственно, людей она отчего то совсем не жалела, они были ей по большей части безразличны и даже омерзительны.

4

 Когда через десять лет после армии, случайно повстречал Арсена, не поверил своим глазам, какой он стал солидный. Бизнесмен высоких полетов. Большие связи, большие обороты. Все такой же резкий, смелый. Но в то же время скромный. Повел  в баню, это его коронка, там обмазал медом с солью и попросил банщика пропарить. Еле стерпел, от того что еще с детства приучен к пару, а так бы верно сбежал, сквозь стену. Потом в ресторан к дому правительства повез, а нет в ресторан это в другой раз. А так Арсен настоящий горец, гостеприимный красавец, разведчик и совсем не грубиян, как многие думают о кавказцах. Сейчас он торговый представитель  крупной корпорации.

Попросил у него денег на дело. Он сразу согласился, дать. Двадцать тысяч долларов, на неопределенный срок! Ай да человечище думал я!  Удивленный его, отзывчивой дружбе и легкости расставания с деньгами. Если сказать честно не верил что даст. Да и жена внушила что бесполезно, не то время, а вот у него оказалось то.

Он тогда еще жил на Сетуни. После бани поехали с ним на Дорогомиловский рынок. И как зашли сразу погрузились в царство востока, которое как то, переместилось уже совсем близко к Западу.

Больше всего меня приплюснули молочные поросята на длинном холодном прилавке. Штук двадцать разных, розовых, и все как будто спят, но по мановению в любой момент проснутся, взвизгнут и побегут прочь. Но к сожалению нет. Уже мертвые и поэтому встать, и сбежать не смогут. Кунсткамера, жуткая, а на языке  крутятся, вроде как же их умертвили и почему они такие гладкие ну совсем как  грудные дети и как же можно их сразу столько убить и на прилавок, не жалко!? Продавщица, хохлушка, симпатичная и бойкая. Смотрит безжалостно, жадно.

Ухожу от  такого жуткого изобилия, медленно иду дальше, беру пример с Арсена, после бани же. Вот баранина. Это даргинцы говорит Арсен. Их три брата, один рубит, один с клиентами и еще один носит. Рыба, осетр, икра тоже контрабандный товар и тоже Даги. Фрукты, овощи, азики и грузинки, солености –лезгинки, сыр-армянки, птицу кажется русские, хотя есть сомнения и вот посреди всего этого интернационала, солидные дяди, вроде нас ходят, только еще круче, настоящие бобровые нувориши.