Домой добралась уже в сумерках. В конце октября в Нью-Йорке темнеет рано. Зайдя в квартиру, включила свет, проверила рабочую почту и ответила на пару сообщений. На душе скребли кошки. Обезболивающее в виде куска шоколадного торта действовало только в сочетании с лучшей подругой. Но у Рут на вечер была запланирована встреча. Убегая, она обещала позвонить. Я приняла душ, стараясь смыть из памяти слова Майкла и его виноватую улыбку. Выйдя из ванной и надев любимую пижаму, налила себе чай, взяла книгу и решила воспользоваться старым проверенным способом – окунуться в чужую жизнь и забыть про свою.

Так, с книгой в одной руке и кружкой в другой, я брела к любимому креслу, когда входная дверь неожиданно распахнулась и с силой ударилась о стену. Я едва успела отскочить. Кружка выскользнула из рук и разбилась вдребезги. В комнату ввалились двое мужчин, запыхавшихся и явно напуганных. Под руки они тащили третьего. Весь в крови, он казался без сознания и, похоже, был тяжело ранен.

– Сюда!

Один из них – громила с копной спутанных светлых волос – кивнул в сторону дивана.

Они быстро подтащили его и, бесцеремонно смахнув подушки, аккуратно уложили. Осмотревшись, мужчины переглянулись. Полностью игнорируя мое присутствие, принялись рыскать по комнате и расшвыривать вещи, будто искали что-то. Оба выглядели устрашающе: высокие, широкоплечие, с угрозой в глазах, словно загнанные в угол звери.

От двери до дивана тянулся ярко-красный след.

Оцепенев от ужаса, я почувствовала, как на лбу выступил холодный пот. Сердце бешено колотилось. Всё происходящее напоминало дурной сон.

– Кто вы? Что вам нужно? – выдавила я чужим, упавшим голосом.

Мужчины даже не обернулись. Громила рывком расстегнул куртку на раненом, чуть не разорвав её, и схватил мой белоснежный плед, чтобы туго зажать рану на животе. Ткань моментально пропиталась кровью, темнея на глазах.

– Джерд! Джерд!

Он неистово тряс раненого, пытаясь привести его в чувство, но безрезультатно. Голова мужчины безвольно моталась из стороны в сторону. Он не реагировал.

Светловолосый выругался сквозь зубы и окинул взглядом комнату. Синие колючие глаза внезапно уперлись в мои и сузились, словно он только сейчас заметил, что в комнате кто-то есть.

У меня перехватило дыхание.

– Эй, ты! – зло рявкнул он, обращаясь ко мне. – Нашему другу нужна помощь. Неси что-нибудь, чтобы остановить кровь!

И так глянул на меня, что я тут же ринулась в ванную. Руки тряслись. Схватила стопку чистых полотенец, поспешно соображая, хватит ли их, чтобы помочь. Вылетев обратно, я увидела, что второй – совсем мальчишка, лет двадцати, не больше – замер у входной двери со странным выражением на лице.

Я остановилась на полпути и нерешительно шагнула к дивану. Громила, не дав опомниться, рванул полотенца из моих рук. Отбросил окровавленный плед и прижал одно из них к ране. Его крупные пальцы заметно подрагивали. Он повернулся ко мне и снова рявкнул:

– Не стой столбом! Иди сюда!

Я вздрогнула и сжалась, но ужас заставил меня подчиниться. Ещё один шаг дался с огромным трудом, я тряслась всем телом. Громила схватил меня за руку и грубо дернул к себе.

– Держи! – приказал он, вдавливая мою ладонь в полотенце, которое успело пропитаться кровью почти насквозь. И сразу же встал, уступая мне место рядом с раненым.

– Слушай внимательно! – громила посмотрел на меня сверху вниз. – Он должен прийти в себя хотя бы на пару минут.

Затем резко наклонился и гаркнул мне прямо в лицо:

– Ты меня слышишь?!

В синих глазах промелькнуло отчаяние, перемешанное со злостью. Я открыла рот, но он не позволил мне и слова сказать. Стремительно отступив, он бросил мальчишке: