– Какое? – Валькирия похоже смирилась со странноватым поведением Ани, всё-таки она тут по желанию Феликса, а он гений, создатель, и тоже со странностями, видимо, это как-то связано. Собственно, все, кто носил красные браслеты не были обычными детьми.

– Этот город Феликс, он что в..– Аня не закончила мысль, осматриваясь вокруг, она позабыла обо всем. Мир, который ее окружал был полностью искусственный, даже земля под ногами – все было неестественно идеальное, симметричное, пластиковое. Воздух, вроде бы свежий, чистый… слишком чистый, без малейшего ветерка, будто время остановилось.

Дыхание Ани участилось, она похлопала себя по щекам.

–Этого не может быть, – проговорила она, – это розыгрыш? Нет, это вы прикалываетесь это аттракцион какой-то, да? Валькирия, ты куда меня привела? где настоящая трава, где облака и солнце в конце концов? – она с трудом вырвала из клумбы травинку, та заискрила и из нее пошла тонкая струйка дыма, как от благовония, – где? Где мои родители, где сестра? Где мы?

В черных глазах Валькирии появилось что-то, что сделало ее лицо добрым, было видно, что она сочувствует Ане.

– Мы…мы на свободе, – сказала она, медленно моргнув. Через мгновение она вдруг опомнилась, – а кто такие родители?

– Какая свобода?! Родители это, – Аня задумалась, не найдя, что сказать, ее гнев рассеялся также быстро, как и появился, – я не помню.

Впереди раскинулась огромная лестница метров 200 в ширину, она тянулась к аллее со странной блестящей конструкцией посередине. Когда они спустились, Аня оглянулась, посмотреть на башню. Ее уже перестало удивлять то, что происходило вокруг, но… – башня состояла из двух пирамид: верхняя пирамида была перевернута и парила над вершиной нижней пирамиды, которая являлась основанием здания. Сооружение напоминало песочные часы. Там где вершины пирамид должны были соединяться, чтобы хоть как-то обосновать стабильность этой конструкции, соединения не было. Между ними был лишь тоненький лучик лифтовой шахты, по которой они спускались еще несколько минут назад.

Впрочем, и основание нижней пирамиды тоже не стояло на земле, а соединялось лишь широкой лестницей и цилиндрической колонной, которая так заинтересовала Аню. Девочка подняла брови, но ничего не сказала, она успокоила себя тем, что все что с ней происходит, вполне может быть сном, реалистичным, но все же. «Где вы видели, чтобы такой мир существовал? – рассуждала она, – где в лаборатории и на посту охраны работают дети? Где трава – это провода? Где нет солнца и родителей… Как вообще может существовать такой мир? – думала она.

Даже Валькирия, житель этого места не могла ей этого объяснить. «Но на самом деле, все просто – этого искусственного мира – нет, – заключила Аня, – Мы на свободе? Как же! – хмыкнула она, – не существует этой свободы,» – она успокоилась, ее разум, наконец, нашел какое-то объяснение происходящему и перестал искрить, как та травинка, вырванная из клумбы. Ей стало интересно, как тут все устроено, ведь совсем скоро, она проснется, а тут кладезь всего, о чем можно мечтать. Даже ванильное пирожное, которое обычно ела ее сестра, ей понравилось.

Странной блестящей конструкцией, которую Аня увидела посередине аллеи, оказался фонтан. В его центре был огромный блестящий шар, он втягивал в себя воду, прозрачную, но отдающую кислотной зеленью и выпускал ее тонкими струями вверх. Струйки соединялись и обволакивали шар, стекая внизу вязкими каплями. Казалось, плотность у этой жидкости была больше, чем у воды и цвет вызывал опасения.

Они шли дальше, Аня больше не доставала Валькирию своими вопросами, она впитывала этот мир, пытаясь понять, как и что работает.