Павел Варнефрид также пишет, что неурожаи и голод вынудили kонгобардов, живших в Вандалии, решить по жребию, которой трети способных носить оружие придется оставить свои земли и добывать новые.

Не излишним считаем напомнить здесь обясненное уже нами существенное значение прозвища Longobardi[150], которое принадлежало войску, занимавшему пограничный Луг, называвшийся по городу, станице, или вечу Брдо (Bardovicus, Bardorum vicus), на левой стороне Эльбы[151]. Луг тянулся и по правой стороне Эльбы и по названиям станиц были луги, леси, или лугане: дечанские (Λογγα Διόοϋνα), гоманские, или уманские (Λοϋτα οί Ομανςι), боровские (Λοϋτα οί βοϋρα) и пp.[152]

Σούβα Λογγοβαρδα, т. е. славяне луго-бардские[153], как пограничное войско, составляли без всякого сомнения чередные полки, выходившие на стражу в Брдо (борт, граница) из всех прочих станиц Великаго Луга; но, со времени побед Германика, Луг Бардоский отошел к Риму, и образовал из себя замирных, римских Longobardi, вольное войско, известное впоследствии под названием аранков (Hranican).

С самаго переселения готов из Дации на север, и именно со II столетия, вообще славяне были прозваны ими вендами[154], а соседняя им набережная Wendland, Wendian[155], откуда образовалась Вандалия[156]. Таким образом, и лугане бардовские, или лонгобарды прозвались вместо славян Vinili, а бургунды – Vindili.

Последуем теперь за обреченными на выселение и отправившимися на восток луганами, или лугарями, под предводительством главарей, воевод, или князей Ивора и Иана.

Варнефрид, дьяк последняго воеводы Ломбардского Дезидерия[157], вместе с ним был взят в плен Карлом Великим; но он умел заслужить и пользоваться благосклонностью победителя. Вероятно, при дворе Карла он и писал «Историю лонгобардов». По обычаю того времени вести происхождение всех народов с оконечностей Севера, из Скандинавии, Варнефрид приводит, оттуда и лонгобардов в Вандалию. Отсюда, как уже мы упомянули, неурожаи и голод вынуждает часть народа отправиться на поиск новых земель для поселения.

У древних руссов все совершалось по увечанью матери родной земли; у лонгобардов выход воевод Ивора и Иана также решила родная их мать Gambara[158].

Выступив из Вандальской области Scoringa, они пришли в страну Mauringa. По Географу Равенскому страна на восток за Эльбой называлась некогда Maurungani. По нашему мнению, под этими названиями следует полагать Поморскую землю.

Здесь они должны были добывать право поселения оружием; но чтоб избежать кровопролития, то, по обычаю, решили с владетелями земли бой единоборством, как водилось на Руси: «Не оружьем ся биеве, но борьбою».

По Варнефриду, лугане, лугари, или лонгобарды, остались победителями, но не остались в Maurunga, а пошли в Golande, т. е. по всему вероятию, в Галиндию, которая, без сомнения, и выговорена была в условиях боя. В Галиндии они занимали города или области Anthabel, или Anthaib, Banthaib и Vurginthaib.

Трудно уже обяснить эти названия; но Barlhen, Barthonia, напоминает Брдо, Bardungau; Vurginthaib – Phrugundiones; а Бракибор, Angerburg как будто переселяются сюда вместе с ними, с Рейна и Эльбы.

На этой стоянке два воеводства сводились в одно княжение. Князем был избран Агельмонд[159], сын Айяна или Иана, из рода Gungine (вер. Gurgine), считавшегося знаменитейшим по происхождению[160].

Дальнейший поход к Дону лугари продолжают под предводительством Агельмонда и Ламича (Lamisso)[161].

Следуя, разумеется, путем-дорогой, они пришли к одной реке, чрез которую надо было переправляться. Но тут жили амазонки, и переправа была в их руках. Без боя не обошлось. Ламич вступает в единоборство с главной и храбрейшей из амазонок, вплавь, посреди реки. Условием победы – перевоз чрез реку; а, без сомнения, и право селиться на земляхъ амазонских. Ламич побеждает, переправляется со своими полками чрез реку, и занимает земли за рекой.