Предвидя это, вожак стаи выискивал среди огромной людской армии их короля. Только его смерть могла остановить захватчиков. Сражая и откидывая в сторону тела чужаков, Рэнзиро упрямо шел вперед. Широкая грудь и его передние лапы давно обагрились кровью поверженных воинов, глаза горели алчным огнем, выискивая долгожданную цель. И вот впереди мелькнул мощный королевский наплечник в виде оскаленного зверя. А вскоре и сам король, нещадно разрубая шестилапых, предстал перед вожаком. Обнаженный торс, перехваченный крепкой защитой и увешанный кинжалами. Кованный наплечник и наручи, защищающие вздутые венами, обагренные кровью шестилапых мощные руки. Широкая мускулистая грудь, перетянутая кожаными ремнями. Все в виде воина, представшего перед предводителем шестилапых, выдавал в нем короля непобедимой армии.

Взгляды правителей пересеклись. Время замедлилось. Звуки битвы замерли. Медленно проходя по кругу, не отрывая взгляда, они изучали друг друга, готовясь к нападению. Нос Рэнзиро дернулся, выдавая нетерпение и обнажая острые клыки. Рангвальд в ответ усмехнулся, покрепче перехватив меч и поиграв мускулами, провоцируя волка к началу поединка. Послав противнику громкий рык в ответ, вожак резко оттолкнулся шестью лапами и бросился вперед, намереваясь вцепиться тому в горло. Рангвальд был готов к нападению. Развернувшись в пол-оборота, он занес меч для смертельного удара. Но тот лишь рассек воздух, пройдя у самой груди шестилапого, острые клыки которого полоснули по открытому телу короля. Еще заход и снова неудача. Одинаково мощные и стремительные, верткие и неуязвимые, воины долгое время отделывались лишь незначительными ранами. Рангвальд Могучий был поражен силой и маневренностью противника. За плечами великого воина Тремарионии было несчетное количество боев и побед, но редко кто выдерживал долгий ближний бой. Король перешел в наступление, но тут же получил удар, а острые когти рассекли лицо правителя. Озверев от ярости, Рангвальд начал носить удар за ударом, пока, наконец, меч его не достиг цели, глубоко вспоров морду шестилапого. Взвизгнув и дернувшись от боли, Рэнзиро потерял маневренность и следом получил еще один удар, подрезавший его переднюю лапу. А следующим – и вовсе был отброшен, словно щенок. В глазах правителя тремарионцев блеснул азарт.

Осознав, что поединок проигран, но не желая уступать победу чужакам, Рэнзиро взвыл громко и протяжно, обратив морду к взошедшей Полноликой и, сообщая войску об их отступлении. От леденящего кровь воя замерли тремарионцы и шестилапые. А в следующий миг, отрезая раненого короля от преследователей, волки начали отступление, уводя того подальше с места сражения.

– Даргерд! Освальд! Догнать их! – брызжа слюной, рявкнул Рангвальд.

Сыновья Рэнзиро взяли на себя командование. Выстроившись полукругом плечом к плечу, волки продолжали бой, теперь уже отбиваясь от нападений противника. Достигнув границы долины, старший сын короля шестилапых, дважды громко взвыл, и стая, развернувшись спинами к противнику, перешла на быстрый бег.

Оседлав уцелевших лошадей, воины устремились в погоню. Густой лес, наполненный криками ночных животных, заполнили новые звуки. Топот копыт и крики, распаляющие азарт погони ворвавшихся чужаков, распугал ночных обитателей леса, поспешивших укрыться в темноте.

Поначалу тремарионцы продвигались довольно быстро. Но то был обычный лес, с широкими тропами и высокими кронами деревьев. Когда же он закончился, перед воинами встали настоящие дебри, заросшие колючими кустарниками и вьющимися растениями. Преследователи поняли, что, вряд ли сумеют догнать шестилапых на лошадях. Мангровый лес и вовсе замедлил их движение. Лошади спотыкались, цепляясь копытами о корни, выпирающие из земли, словно корявые паучьи лапы. Какое-то время тремарионцы еще видели мелькающие в свете факелов лапы отставших шестилапых, но скоро и те скрылись в ночи. Стая умчалась далеко вперед.