В мегаполисе начиналась гроза. Почти настоящая. По крайней мере в это очень легко поверить, лежа в полумраке на удобном диване и слушая, как по стеклам барабанят тяжёлые капли отфильтрованной воды. А где-то там, на расстоянии тысяч километров, за Сферой, по-прежнему светит яркое солнце, на синем небе – ни облачка, свежий воздух пропитан запахом моря. Солоноватый, он чуть горчит на языке, от него с непривычки першит горло и голос становится хриплым. Через несколько часов оранжевый диск солнца исчезнет за горизонтом, и ему на смену на потемневшем небосводе появится огромная сиреневая луна, моментально погружая высокие плоские скалы, гигантскими столбами торчащие из воды, в фиолетовые сумерки. А в воздухе по-прежнему будет пахнуть морем.

Неизвестный день, неизвестная ночь.

Поразительно… Прожить в Бэаре тридцать с лишним лет и не иметь ни малейшего представления, каким может быть его мир. Настоящий, не упрятанный под крышку и так сильно отличающийся от всего, к чему привык. А сколько ещё он не знает о собственной планете. Вечности не хватит, чтобы увидеть, вдохнуть, прикоснуться к девственной природе.

Оставшиеся до вечера часы Адан попытался скоротать за сном, но уснуть так и не получилось. То ли из-за всего, что произошло в последние сутки, то ли из-за ливня и пронзительных ярких вспышек зеленых молний – где-то наверху, над Сферой, тоже бушевала буря. Он несколько раз вставал, подходил к огромным, почти с него ростом, окнам гостиной. Выходил на балкон, курил, потом возвращался. Долго стоял, прижавшись лбом к стеклу. Думал. Дважды порывался броситься обратно в Актарион, дважды практически в последний миг заставлял себя остаться и подождать ещё чуть-чуть.

Адан всё равно пришёл слишком рано.

В Миере только-только рассвело, но больше ждать просто не хватило сил и терпения. Голубое солнце лениво карабкалось по тёмному небосводу, превращая сад в плод чьей-то больной фантазии, ставшей вдруг реальностью.

Адан с любопытством огляделся – здесь всё было совсем не так, начиная с яркого оранжевого неба в ошмётках уродливых бурых облаков и заканчивая розовой травой под ногами. По периметру сада – нечто тоже розовое, отдалённо напоминавшее кустарник.

Внутри двухэтажный дом чем-то смахивал на его собственную квартиру, и стало понятно, что имела в виду Мира, когда оказалась у него. Простор, натуральный камень, дерево, массивная удобная мебель и куча всевозможной техники. Адан недовольно поморщился, физически ощущая сопротивление магнитных полей. Кажется, в Актарионе их было гораздо больше, чем в Бэаре.

Спальня не поражала воображение. После буйства красок снаружи и, помня совместные ночи с Таль, Адан ожидал увидеть что-то такое… явно не то, что предстало его взору. Всё оказалось намного скромнее и меньше, хотя и довольно мило. Удобно и функционально.

Каменный пол, отделанные натуральным деревом стены, такая же мебель. Посередине – овальная кровать на массивной подставке, занимавшая большую часть пространства, вдоль стены – шкаф с раздвижными дверцами, напротив, у самого окна, громоздились два мягких черных кресла, а между ними ютился круглый деревянный столик.

Ещё один, почти такой же, только меньше, располагался у изголовья кровати. На нем, судя по всему, остатки романтического ужина: пустая бутылка, два бокала, ваза с причудливыми фруктами, ни один из которых не выглядел съедобным.

В воздухе витал до боли знакомый приторно-сладкий аромат излюбленных благовоний Таль, от которых обычно через пару минут начинала болеть голова.

Адан прошёл вглубь, осторожно переступая через разбросанную по полу одежду. Серебристые туфельки без каблука, синие мужские брюки, тёмно-голубая рубашка, почему-то только один белый ботинок. У столика сиротливой тряпочкой валялось серое блестящее платье.