«Стало очевидным, что дальнейшая эксплуатация „АИ“ в такой ситуации невозможна. Единственным выходом была замена части „активной“ графитовой зоны, проработавшей несколько лет, на новую. Для этой операции нужно было снять верхнюю биологическую защиту и вытащить высокоактивные графитовые кирпичи, заменив их новыми. Трудно представить себе более опасную и сложную операцию, к тому же не имевшую аналога в практике реакторной технологии. Эта фантастическая операция была осуществлена в 1956 г. силами заводчан. Но это были уже не 1948—1949 годы, когда многие проблемы решались „на ура“ и решающим фактором были отчаянная смелость и преданность работе. В этот раз разработали специальные мероприятия, предусмотрели все возможные неожиданности, учли меры по защите работающих, что помогло избежать сильного переоблучения» (Творцы ядерного щита, 1998).
В 1952 г. был запущен «реактор АВ-3», как и все предыдущие «аппараты», построенный в рекордно короткие сроки. В отличие от других реакторов данной серии, в качестве загрузки его ТВЭЛов использовался слабо обогащенный уран. Об этом также пишет М. Кожанов:
«И опять повторилась история как на «реакторе А» – неиспытанные новые ТВЭЛы начали «распухать», и, как следствие «зависать» в каналах при разгрузке. При этом их оболочки повреждались, что приводило к загрязнению осколками деления трактов, шахт и бассейнов выгрузки. Положение усугублялось течью каналов.
Новый реактор работал нестабильно, число остановок за год превысило 1.200. Нехватка ТВЭЛов со слабо обогащенным ураном вынуждала перекомплектовывать ТВЭЛы из извлеченных из каналов реактора «блочков» для повторного использования. Такие операции не обходились без значительного повышенного облучения персонала.
Прежде, в первые дни его работы, подобное проходило на «реакторе А». Тогда урана катастрофически не хватало и из «аварийно» вытащенных каналов ТВЭЛы лично отбирал И. В. Курчатов для повторной загрузки в реактор. Мы, молодые работники, с удивлением смотрели на его спокойную работу – как будто он отбирает и сортирует не весьма активные «блоки», а нежные персики. Так, не боясь большого фона, работал великий ученый, так работал впоследствии весь персонал реакторов, радиохимического и химико-металлургического объектов.
К счастью персонала, новый режим работы на реакторе продолжался недолго и был заменен привычным – на ТВЭЛы из природного урана. Привычный режим, однако, принес не много облегчения – вскоре появились четыре «козла» за короткий промежуток времени, масса зависаний ТВЭЛов и течь труб. Это ещё далеко не полный перечень прелестей, которые испытывал персонал» (Творцы ядерного щита, 1998).
Каковы были дозы облучения персонала при проведении работ, связанных с ликвидацией всех описанных аварий – больших и малых – неизвестно. Но очевидно, что они были высокими.
3.3. Аварии на радиохимическом заводе
3.3.1 Условия труда персонала радиохимического завода
Облучённое в реакторе топливо грузилось в специальные вагоны и по железной дороге мотовозом отправлялось на радиохимический «завод 25», где его растворяли в азотной кислоте для выделения наработанного плутония. Поскольку на совершенно новом производстве технология не была отработана, все процессы организовывались по аналогии с обычным химическим производством. Квалифицированного персонала тоже не было и для работы набирали молодых специалистов-технологов, которые уже на собственном опыте постигали особенности атомного производства. Поскольку радиационные аварии происходили часто, сотрудники «Маяка» платили за эту науку собственным здоровьем, а иногда и жизнью.