– Попробуй вот это блюдо, – вмешалась в разговор Ника, сидевшая справа, – оно приготовлено из убитых тобой бусогов, мясо очень вкусное.

– Спасибо за консультацию, но там, на поле запах у них был отвратительный, – сказал Фома, повернув к ней голову, – но я отведаю его обязательно. А ты что не кушаешь, или ты на диете?

– Нет, я его тоже попробую, с удовольствием, ведь это твой трофей, – Ника одарила Фому взглядом, испепеляющей страсти.– Разреши я положу тебе этого блюда, – сказала Ника, потянувшись рукой к большой тарелке с мясом.

– Пожалуйста, – он затылком почувствовал на себе взгляд Лени, повернулся к ней, с улыбкой на все лицо, их глаза встретились.

Она увидела в них столько нежности, что ей стало стыдно перед собой, за эту минутную вспышку ревности и ее бросило в жар, лицо слегка покраснело, Лени смущенно отвела взгляд.

– Между первой и второй перерывчик небольшой. Алант переведи, – обратился Фома к атланту, встал и поднял вверх бокал. Сету сразу умолкли, не отрывая глаз, смотрели на гостя. – Друзья, хочу поднять этот бокал, за девушку Лени, благодаря которой я оказался здесь и обрел столько друзей, – стоя выпил, вытер рот рукавом и сел.

Лени взволновала такая выходка Фомы и когда все вокруг восторженно закричали, ее глаза наполнились чувством радости и восторга.

Праздник продолжался еще долго, все стали расходиться уже за полночь. Лени вела, изрядно набравшегося Фому под руку, в отведенный для гостей домик, а он орал во все горло песни

Атланты шли рядом и пытались ему подпевать, они тоже, были изрядно навеселе, хотя раньше, за ними, такого не наблюдалось. Фома умудрился споить всех, даже атлантов.

– А хочешь, я спою тебе «Шумел камыш, деревья гнулись» или «День победы», например? – спросил Фома у Лени.

– Давай я, позже выслушаю весь твой репертуар, – ответила Лени, с улыбкой посмотрев на Фому, всеми силами, стараясь поддерживать его, что бы он, не упал. С другой стороны, ей помогала, это делать Ника. Медленно, но верно, они добрались до домика.

Сева давно проснулся, и уже с полчаса нежился в постели, пытаясь вспомнить сон, вставать ему не хотелось. Он взял телефонную трубку, набрал номер брата, раздались длинные гудки. Трубку никто не брал. « Наверно уже укатил куда-то, а мне сегодня он был нужен. Ладно, хорош, валяться, пора вставать, уже обед скоро. Еще месяц нежиться и на работу выходить, время, как летит быстро». Сева лениво поднялся и вышел из спальни, сладко потягиваясь, насвистывая себе под нос, какую-то мелодию. Умывшись и побрившись, он опять позвонил брату, какое-то предчувствие тяготило его, – « да еще сон какой-то странный, типа брат куда-то провалился, сто процентов, вляпается в какую-нибудь историю», – к телефону никто не подходил. Тогда он набрал номер друга и услышал в трубке, – Алле.

– Привет Афоня, как дела? Какие на сегодня планы, живой еще? – спросил у него Сева.

– Сева, ты что ли? Привет, жив еще, слава Богу. Ольга меня терроризирует, достала, она меня за грибами посылает. Мажусь, как могу, после вчерашнего голова болит, шевелиться неохота, трусит всего. А она пристала, типа, свежий воздух, легче будет, давай и все тут, совмещай приятное с полезным. Вот собираю котомку, куда деваться-то. Попробуй не пойди, запилит. Ты же ее знаешь, ни за что, не отвяжется. А ты что делать будешь?

– Пока не знаю, – Севе стало смешно слышать подавленный голос Афоньки, его так и распирало от смеха, он с трудом себя сдерживал.