Это было очень важно, вот, значит, где он видел это имя и вот почему он был так потрясен, прочитав имя Навна на страницах «Розы мира» через пять лет. Да, можно видеть чрезвычайно яркие сны, где все очень реально и чудесно, но как объяснить, что девочка из сна произносила это слово и рассказывала ему о матушке Навне почти как о своей знакомой задолго до того, как он прочитал о ней у Даниила Андреева. Неужели это был не сон, а реальная встреча где-то в ином измерении.

Об астральных выходах мальчик уже знал и очень интересовался этой проблемой. Маркелов, который имел богатый личный опыт в этой области, но уходил от разговоров о себе, как-то сказал, что, возможно, в скором времени Андрей и сам испытает нечто подобное. Теперь же выясняется, что задолго до знакомства с йогой он уже испытывал состояние астрального выхода.

Наваждение ушло, и к Андрею вернулась способность рассуждать.

«Интересно», – подумал он, – «какое значение имел этот медальон?»

Он смутно чувствовал, что события только начинаются, и в его жизни появился пласт иного бытия, фрагмент какой-то параллельной жизни, которая каким-то образом должна переплестись с событиями повседневности, наполнив их ароматом необычного – ведь встретил же он в Трускавце эту девочку! Правда, их знакомство так и не получило развития, а ведь, подружись он с ней тогда и расскажи о своем сновидении, как знать, в каких фантастических мирах он бы сейчас мог путешествовать. Маркелов ведь говорил о пути диады, и о необычайно быстром мистическом развитии двух половинок, когда они находят и узнают друг друга.

Он попытался припомнить, говорила ли ему Анна что-нибудь об их будущей встрече… Нет, кажется, не говорила. Но ведь не может быть, чтобы у этой истории не было продолжения и астральный медальон с надписью «Навна» – всего лишь ничего не значащий фрагмент причудливого сна? Но что он должен предпринять, какие поиски вести? Пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что?

Остается одно: продолжать заниматься хатха-йогой и медитациями и, веря, что в этом мире ничто не случайно, ждать новых мистических эффектов.

Маркелов выслушал отчет Андрея очень серьезно и сказал, что в ближайшее время у него, по-видимому, должны углубиться медитационные процессы, и не исключено, что начнутся астральные выходы. По-видимому, вначале это будут спонтанные процессы, но со временем появится понимание того мира, куда он попадет, а также постепенно он научится работать в астрале. Это достаточно трудная задача. Что же касается Единственной, то тут он ничем помочь не может, это его, Андрея, сугубо личное испытание, и если он достаточно хорошо освоится в астрале, то однажды, возможно, сможет вызвать туда свою Единственную. А может, еще раньше она его к себе позовет – тут можно только гадать. В любом случае – это его путь, и Высшие силы, очевидно, уготовили ему проработку именно этой ситуации – а значит, будет продолжение.

С того дня образ Анны стал часто возникать перед мысленным взором Андрея. Словно он знал и любил ее всю жизнь, начиная с раннего детства, словно она была тем Несбыточным, которое накатывало в часы одиночества, и наполняло душу сладкой тоской и ощущением безмерной потери. Он снова и снова вспоминал все детали этой встречи-сна, ее недетский поцелуй, странные оживающие картинки, которые она рисовала прутиком на песке, свое отчаяние, когда облик ее начал таять и затягиваться внутрь песчаного замка Вечности.

День ото дня образ Анны все больше оживал в его сознании, она словно бы была где-то здесь, рядом, Андрей ловил себя на том, что обращается к ней, как к живому человеку, рассказывает ей о своих радостях и горестях, и порою (а может, это ему только казалось) получал что-то вроде ответа. Иногда в его сознании опять начинал звучать валдайский колокольчик ее голоса, но что он говорил, было невозможно разобрать, словно звучащую на грани слышимого неуловимость. Несколько раз перед его мысленным взором возникал отчетливый статический, правда, беззвучный портрет – он держался несколько секунд, затем угасал. Однажды Андрею показалось, что изображение зашевелилось и вроде бы даже протянуло к нему руки, но это были кратковременные видения и, кроме внешнего облика девочки, ничего с собой не несли.