– Значит, – уточнил Максим, – сияние изменилась у всех горожан.

– Конечно. Новые города строятся на энергии, полученной вовремя хронизации.

– Те самые пятьдесят миллионов подъёмов? – уточнил Максим?

– Не могу этого объяснить, но по ощущениям силы гораздо больше, раза в два, думаю, – качая головой, констатировал управляющий.

– Значит, до начала необратимого процесса ещё сто миллионов подъёмов, верно?

– До завершения строительства, если точно.

– Ну да… Завершения строительства, – согласился Максим. – Тогда ещё вопрос. Перед нами у вас были визитёры с оранжевым и бордовым цветом сияния. Почему же ваше не изменилось?

– Не все прибывающие на Таккари нуждаются в немедленном решении их проблемы. Кто-то ищет подходящие условия для дальнейшего перемещения части сограждан перенаселённых планет, а кто-то выгодного обмена ресурсами.

– Выходит, через сто миллионов подъемов таккарианцы вновь поменяют облик?

– Такой уж у нас цикл жизни, – кивая головой, Таак подал сигнал рукой, и плита начала обратное движение.

Максим заглянул в шахту. Зелёный свет, недавно пропитывающий буквально каждый сантиметр уникального таккарианского мира, ассоциирующийся с жизнью, сменился нежно-голубым. Казалось, весь город, погрузившись в голубую дымку, замер в ожидании продолжения.

– Почему они не двигаются? – искренне удивился Максим.

– Проживают новый опыт, – уточнил Таак, – новые воспоминания – новая сила, а для кого-то и новые привычки.

– Ну что, мой друг, – протягивая руку, Ус попытался взбодрить Максима, – полдела сделано. – Заполнится город лемзянами или сохранится как стратегический запас для будущих поколений, полностью зависит от тебя. Окончание одного цикла непременно является началом другого. И если вы не согласны с предложенным, самое время воспользоваться правом выбора.

Размышляя о словах друга, Максим молча качал головой.

– Я видел, какие города вам нужны, – добавил Таак, – вам понравится.

Прошло ещё несколько минут, прежде чем диск начал первый спуск, запустив отсчёт ста миллионам подъёмов, приближающих землян к неизбежным изменениям в отношениях с их планетой.

– Доброго пути, – протянув руку, Таак смотрел в глаза гостя. – У вас же так принято прощаться с друзьями?

На лице Максима появилась одобрительная улыбка.

– Всё верно, это официальная часть, а для друзей…

Пожимая руку, Максим подтянул к себе управляющего и крепко обнял.

– Спасибо за удивительное знакомство с Таккари, – добавил он, – до новых встреч.

Гости зашли на диск, после чего он плавно начал снижаться. Застывшие горожане постепенно приходили в себя. Теперь слова управляющего о привычках и силе обрели смысл. Некоторые из таккарианцев стояли с поднятыми руками в боксёрской стойке, кто-то растягивал рот пальцами, пытаясь воспроизвести улыбку марсианина, а кому-то посчастливилось ощутить нежность первого поцелуя.

– Сейчас менялы разберут полученный опыт на кусочки и разнесут по уровням, – констатировал Ус. – Я даже уверен, что на одном из них появится школа боска.

– Да не боска, а бокса! – ухмыльнулся Максим. – Не можешь запомнить?

– Неважно, как я его называю. Гораздо важнее – объединяющая тебя с ним связь, делающая его более привлекательным перед другими воспоминаниями.

– Как у тебя с Марсом?

– Как у тебя с «один – это блин», – парировал Ус.

– О-го, я впечатлён… Кто-то тренировался в остроумии?

Удовлетворённый похвалой друга, важно раскачиваясь, с повёрнутой на девяносто градусов головой в сторону, Ус сошёл с диска.

– Благодаря сиянию, – продолжил он, – преображённый город выглядит как пристанище Мастеров. Согласен?

– Надеюсь, дальше этого сходства дело не пойдёт, и Мастерам не потребуются услуги таккарианцев, – отрицая подобную перспективу, Максим покинул диск. – Я также верю, что смогу убедить землян измениться и избежать надвигающихся последствий из-за игнорирования потребностей планеты.