Максим протянул вазочку. Ус макнул блин в варенье и откусил.

– Ух ты… Еда одна, а вкус другой, – удивился Ус.

– В этом-то и дело. У землян слишком большой выбор вкусов, чтобы отказываться от привычки к органической еде.

– Вот и поделись всем многообразием в процессе хронизации. Уверен, таккарианцы оценят.

– Ус, раз хронизация для местных имеет такое большое значение, чего они от нас ожидают?

– Как я уже говорил, хронизация заряжает их жизнью. В прямом смысле… Так что от тебя, а не от нас, им нужна история пережитых событий, навсегда отпечатавшихся в твоей памяти.

– Таких много… Мне что, теперь всю биографию пересказывать? – хмыкнул Максим.

– Всю не нужно. Чаще всего, это события, повлекшие изменения в отношениях, жизни, семье… В призвании, – добавил Ус. Отсортируй хранилище памяти и выбери одно, может два, события.

– Легко сказать, отсортируй.

– Ну, как бы там ни было, я иду отдыхать.

Ус подтянул одну из парящих плит и улёгся сверху.

– Удачного выбора, мой друг, – пожелал он Максиму, закрыл глаза и отключился.

Оболочка, ещё пару секунду назад сияющая бело-розовым светом, стала едва заметной. Недолго думая, Максим занял сводное место и, положив руки под голову, начал вспоминать события, ставшие ключевыми в его жизни. Но то ли выбор оказался непростым, то ли усталость была сильнее, чем могло показаться минуту назад, Максим, сам того не заметив, провалился в сон.

Максим перенёсся на планету, где одну её половину Солнце не покидает, а на вторую никогда не заходит. Он шёл ровно посередине, осматриваясь по сторонам. Вдалеке он заметил приближающихся с обеих сторон существ, сливающиеся со своими половинами планеты. Лишь глаза, контрастирующие с оболочками, делали их заметными на расстоянии. Они коснулись друг друга, образовав наполовину тёмное, наполовину белое облако, не прекращая движения в направлении Максима. С каждым метром облако двигалось быстрее, а его настрой становился агрессивнее. Максим вытянул руку в надежде задержать его, но облако, разогнавшись до скорости ветра, пронеслось сквозь него.

– Стой, – проснувшись от собственного крика, подскочил Максим.

По комнате рассеивалась едва заметная красная дымка.

– Это цвет страха, – не вставая, прокомментировал Ус. Скажи, чего может испугаться Мастер внешнего мира?..

– Неопределённости, мой друг, неопределённости. Есть ощущение… Это не просто сны, но я не понимаю их смысла…

– Значит, ещё не время, – уверенным голосом успокоил Ус Максима. Представь, о чём думал бы человек, если бы при рождении знал дату смерти?

– Пытался бы её отсрочить, полагаю?

– Вариантов множество, но что он точно перестал бы делать, так это жить. Да, неизвестность может напугать, но благодаря ей движение не останавливается.

Свесив ноги с плиты, Максим обдумывал слова друга. Вдруг раздался глухой, но достаточно громкий звук.

– О-о-о, – подхватил Ус, – сигнал о начале движения диска.

Быстро собравшись, Ус с Максимом спустились вниз. Все десять улиц были забиты таккарианцами. Зелёный свет охватил город. Появление двух незнакомцев с голубым и бело-розовым сиянием означало предстоящую хронизацию. С интересом местные рассматривали гостей и что-то обсуждали друг с другом.

– Чувствую себя голым, – заметив повышенный интерес со стороны местных, отметил Максим.

– А как ты хотел?.. Они впервые видят гостя с голубым сиянием.

Часть горожан столпилась у барьера в ожидании опускающегося диска. Все они как на подбор были одного роста, и только яркость сияния отличала их друг от друга.

– Куда они все собрались? – удивился Максим.

– К менялам.

– Ме-ня-лам?.. А что здесь менять, плоские камни на круглые? – хихикнул Максим.