– Нет, Вася, твой прадед был разведчиком и при чём, целых пять лет. Ну-ка, посмотрим на его послужной список: Лейтенант Тимофей Леднёв. Да сам Бог велел ему быть командиром станции. Смотри, сколько наград.

И вдруг, Анна замолчала, пристально, вглядываясь в кристаллики-буквы. После последней записи о награде было написано: «посмертно». Наконец она выдохнула, это могла быть опечатка. Хотя, конечно, это же документ.

По профессиональной привычке она запросила центральный архив, где нашла следующее: «место проживания Леднёва станция „Удача“» и никаких данных о смерти.

– И ещё мы хотим, чтобы был порядок на какой-то захудалой станции.

Она ещё раз взглянула на слово «посмертно» и задумалась покрепче. Давнее дело. Прошло семьдесят лет.

– Вася, а кем сейчас работает твой дедуля?

– Ни кем. Он на пенсии. Он же старенький.

– Да уж, – задумчиво произнесла Анна, – вот и посади, попробуй пенсионера за командирский пульт.

«А что же у нас с „Полюсом“? Помнится, когда-то там была крупнейшая авария или мощный метеоритный дождь. Да, так и есть, – нашла она подтверждение своим словам. – Вот это да! Восемнадцатого августа, …33 года станция „Полюс“ формирования „Дельта“, попав под метеоритный поток, потерпела аварию. Почти треть станции было разрушено. Погибло полторы тысячи человек, в основном военных». Дальше шёл официальный отчёт о погибших. Анна внимательно прошлась по списку. Тимофея Леднёва среди них не было. Анна поджала губы. «Естественно, а ты что думала»? Придётся вновь поднять личное дело Леднёва: Жена погибла. Взяв с собой уцелевшего ребёнка, Леднёв отбыл на станцию «Лотос». И уже оттуда перебрался на «Удачу». Анна вновь поджала губы. Нормальный жизненный путь и мотивы понятны. Но что-то держало её на списке погибших.

Неожиданно прозвучал сигнал ви-фона, и перед ней предстал образ медсестры Веры:

– Госпожа Листвинская, вы просили предупредить вас, если больной Леднёв очнётся.

– Что-то быстро он очнулся, – подивилась Анна и поблагодарила Веру.

«Надо, как-то реабилитировать себя перед этой девочкой, уже не раз, ради Анны она идёт на нарушение инструкции».

– Собирайся Вася, едем в больницу.

– Ура!

***

Облачённые в белое, Анна и Вася осторожно двигались вдоль, сверкающей голубизной палаты. Их силуэты отражались на полу, на стенах, и в искажённом виде на приборах. Тамм, в глубине ниши, под реанимационным колпаком лежал дед Тимофей. Его тело было прикрыто простынёй, и лишь лысая голова бросалась в глаза, к её глянцевой поверхности присосались разноцветные датчики. Как обычно, при ожогах, лицо Тимофея было покрыто красными пятнами.

Он не спал, и его глаза оживились, когда он увидел, через прозрачный корпус Васю. Это Анна поставила Васю на подставку, чтобы тот смог видеть деда. Переведя взгляд на Анну, Тимофей немного смутился.

– Вот, мы и увидели лицо твоего дедушки раздетым, – попыталась пошутить Анна.

Вася хмыкнул, разглядывая деда в новом обличии.

– Деда, тебе больно? – Спросил он.

– Ничего, терпимо, – проговорил Тимофей сиплым голосом.

– Пока вы лечитесь, Вася немного поживёт у меня, – проговорила Анна. Она лихорадочно искала тему для разговора, ведь такое состояние было для неё непривычным.

– Я не против, только не разрешайте ему садиться себе на шею.

– Ну, что вы, он мне совсем не мешает. Моя дочь тоже когда-то была такой. Сейчас ей тринадцать.

– Деда, а я починил в гостинице кухню.

– Ну, ты же у меня мастер.

– Ему нужно учиться, а у вас на станции нет подготовительного класса.

– Ничего, он смышлёный. В школу без подготовки поступит.

Анна молчала, окончательно потеряв уверенность, может быть потому, что Тимофей не сводил с неё глаз. Ей стало неловко, и она опустила голову – это уже совсем не из её жизни.