- Волчонок, зачем эта интрига? Говори! – настояла она.

- Отмой свой клинок. Чуть позже скажу. Мне просто нужно еще кое-что обдумать, - став на плоский камень, омываемый ручьем, я присел на корточки и положил в воду трофейный тесак. На нем не было крови, но есть такое поверие: чтобы беды предыдущего владельца оружия не перешли к тебе, его следует положить в воду и попросить светлых богов очистить клинок. Как маг могу с уверенностью сказать: в этом на самом деле есть магический смысл.

Эльфийка мыла свой меч долго, что-то приговаривая, поглаживая пальцем лезвие. Второй раз я видел, как она говорит со своим оружием. Отношение к оружию у эльфов всегда было трепетным и связанным с их богами и ритуалами.

Я же тем временем задумался, почему Гирхзелл упомянул Ольвию Арэнт и откуда он вообще мог знать ее имя? Возможно, Ольвия пользовалась услугами полетных башен, летала нас самом Гирхзелле, но все равно это не многое объясняет. Как имя графини может быть связано с нежелательными последствиями продажи сердца? Ведь сердца не простого, а сердца оборотня.

Мне вспомнился герб на двери кареты Ольвии: на нем была изображена волчица. И когда я спросил госпожу Арэнт… Сейчас я напряг память, стараясь в точности вспомнить тот разговор… Кажется, я спросил так: «Вы говорили, будто вы – волчица. Почему вы так себя назвали? Это имеет отношение лишь вашему родовому гербу или за этим кроется что-то еще?». Графиня ответила тем, что просто послала меня к шету, а раз так, то правильный ответ на мой вопрос будет: «За этим кроется что-то еще». Неужели она имеет отношение к оборотням? Говорят их немало на юге Арленсии, якобы есть два враждующих клана. То ли два клана оборотней, то ли клан оборотней и вампиров – прежний Райс был далек от этих вопросов, а я пока не успел разобраться. Лишь знаю, что эта зараза пришла сюда несколько сот лет назад из Темных Земель, что между Каунасскими горами и Западным Карнассом. Говорят, еще раньше она появилась в Эльнубее, после того как кто-то вскрыл одно из древних запретных захоронений в пустыне.

Может быть госпожа Арэнт сама оборотень? Эта мысль пришла мне на ум не сейчас, я и раньше касался ее. Просто держал в уме, как одну из вероятностей, но не придавал ей особого значения. Мне вспомнилось ее высказывание, когда я сел в карету: «Вы ранены. Кровь… Даже я чувствую ее запах. Знаете, как этот запах дразнит некоторых?».

- Шет!.. – вслух произнес я, вытаскивая из ручья тесак. – Ведь это очень может быть!

- Что случилось, Райс? – эльфийка повернулась ко мне, обтерла свой клинок куском красного бархата и убрала его.

- Ничего. Извини, кое-что вспомнилось, - я встал, держа в руке тесак и сожалея, что не отобрал у Хурджа ножны. В вещевой мешок тесак просто так не положишь – разрежет его, носить в руке, тоже не лучший выход – и неудобно, и стражники у ворот могут прицепиться.

Решил вопрос так: расщепил обломок валявшейся рядом штакетины и примотал ее к тесаку, закрывая лезвие. В таком виде можно и в дорожный мешок.

- Райс, я жду, когда ты наконец скажешь, о чем таком просил Гирхзелл, - она направилась по тропинке из оврага.

До городских ворот отсюда оставалось немного. Они возвышались над одноэтажными домиками пригорода, и уже слышались звуки с дороги: крики погонщиков, ржание мулов и лошадей, скрип повозок.

- Я скажу, Ионэль, но давай я сначала поделюсь с тобой кое-какими соображениями, имеющими отношение к просьбе дракона. Ты же помнишь графиню Арэнт, для спутника которой я демонстрировал я свои магические способности? – спросил я.

- Ты о той высокомерной особе, с которой так долго говорил и едва ли не целовался, перед тем как она уехала? Знаю, она тебе очень небезразлична. Но, ладно, рассказывай, если это важно, - согласилась эльфийка.