Монти в этот момент присвистнул. Наверное, вспомнил, как ему она тогда надоедала.

– Моей же задачей, – продолжила Клавдия, – было, проходя мимо него, постоянно изучать свои ощущения. Мое звериное чутье имеет в арсенале более ста вариантов звериных инстинктов. Навык предчувствия, который есть у Дины, показывает опасность в моменте, а мой – два в одном: и в моменте, и в перспективе. Просто если человек гнида, как Монти, моя чуйка сработает примерно так: я автоматом буду держаться от него подальше, но не осознавая этого. Так и было: я редко общалась с Монти и не понимала почему. Но, изучив тщательно свой класс и научившись им пользоваться, я смогла быть полезной. Так что мы с Верой первыми узнали об этой подколодной змее. А Дина подтвердила свою версию насчет него.

Клавдия грозно посмотрела на Монти.

– Вопросы были такого характера, – сказала я, – ты предатель? Ответ «нет» – и цвет ауры становится фиолетовым – обман, ложь. Зачем ты вступил к нам в команду? Неясный ответ – и аура синего цвета – тревожность. И другие различные вопросы.

– А я вот никак не мог понять, – подключился Монти, выйдя из своих воспоминаний, – почему она меня такими вопросами достает! Ну, думал, новенькая и так знакомится. Но постоянно был рядом с ней в напряжении. Ну вы и хитрецы, – Монти сидел в шоке.

– Я не был в курсе дела, но передо мной поставили несколько задач, – сказал, чуть покашливая, Дохляк. – Дина передала мне коробочку, которая ей досталась от Ульберта. Там были ключи от браслетов. Такой вот она приз выбила для нас с вами, ребята, а мы даже палец о палец не ударили, чтобы ей помочь, – он строго посмотрел на всех и продолжил: – Меня попросили изучить браслеты и подобрать к ним ключи. Я с трудом нашел ребят на рынке и выудил у них информацию по ключу «Статус» и его личинке номер два. Перед игрой я отключил всем фиксирование смерти. Вторая задача была украсть свиток возрождения у Монти и сделать копию. У меня есть хорошие контакты, ребята все сделали идеально. У Монти вместо настоящего свитка сейчас филькина грамота, отличить ее от оригинала невозможно.

В этот момент Монти поднял брови и усмехнулся.

– Так значит Монти до сих пор числится игроком, несмотря на то, что умер? – задался вопросом Эрдан. – Жаль.

– Я не знала до конца, на кого работает Монти, – продолжила я. – Может, он свободный наемник. Поэтому не говорила никому. Простите. Мне нужен был еще один план, запасной, проверочный. Если я была права, мы под защитой, если нет, то план бы ушел в корзину. Монти подкинул Богдану идею обсудить места ночлега со мной заранее и указал на эту точку, как самую надежную. Мне показалось это подозрительным. Я поняла, что в этом месте будет засада или тут есть еще что-то значимое. Значит, надо было действовать быстро. Сам свиток мы заменили утром перед игрой. Но помимо засады, Монти организовал себе, на всякий случай, точку возрождения. И честно, я не знаю, как он смог сохраниться в этом месте. Свиток, когда я его открыла, был пустым. Возможно, есть еще один свиток и ему помог их радист сохраниться на точке, которую мы обговорили как ночлег. В итоге я просчиталась и недооценила ситуацию, и мне это чуть не стоило жизни.

– Нету никакого второго свитка… – вдруг сказал свирепо Монти.

Не обращая внимания на его слова, я продолжила:

– Помните, Монти опоздал к старту Большой игры? Вот тогда я поняла, что он работает на Генерала! Я увидела у него отключенный браслет на ноге, он не успел заправить штанину. У меня в голове сразу сложился пазл по нему. Он из команды Генерала. Из той группы, которая работает скрытно в периметре, которую никто никогда не видел в лицо, у которой даже в таблице рейтинга игры нет имени, а только номер. У таких игроков отключена геолокация. Браслеты их не мигают, как у нас. Он сошелся с нами, чтобы оперативно нас убить и забрать мячи. Уверена, что его целью было объединять игроков в команду, так как после этого возможно накрыть всех массово и сразу, а не бегать по периметру в поиске одиночек. Поэтому при первой же нашей встрече Монти настоял на том, чтобы я задумалась о создании команды, и уговорил Богдана вступить с ним к нам. Но потом, наверное, ему что-то или кто-то помешал нас покинуть, и он решил идти с нами до конца.