Борщ! Я варила перед приходом на БТС борщ; успела его приготовить – он по-весеннему великолепно нарядным и вкусным вышел. И я даже помянула папку по-мирскому и только после этого помчалась на БТС.

Помню в 2004-м мы с папкой на буржуйке (печка такая древняя) борщ варили. Июль, тридцать градусов жары и мы с ним у буржуйки (трудные времена были, только взрывы на складах в Новобогдановке отгремели, село только начинали газифицировать, а баллон газовый не всегда доводилось возможным приобрести). Отец дровишки подкладывает, а я волшебничаю над борщиком. А папка сидит и терпеливо ждет. С ароматом хворостового дымка борщик был! Я пробу даю снимать. А папка, радостный и удовлетворенный столь почетной миссией, похвалой меня одаривает:

– Вот мать никогда не дает мне пробу снимать, а ты, дочь, молодец!

Я обернулась, глянула в сторону входа. Эля мчала ко мне. Что ж, сейчас посмотрим, молодец я или нет.

Она пробежала мимо меня, и резко ворвавшись в свой кабинет, через мгновение вернулась, и маршовым ветром захватила меня, и мы скорым шагом полетели. Пробегая мимо клумб, курящих сотрудников, скучающих водителей, Эля кричала мне, раздавая ц. у. Я ловила советы на лету.

– Вы должны объяснить, почему хотите попасть на этот проект.

– Должны знать последние новости о звездах.

– Должны аргументировать почему на БТС хотите работать.

Я возразила, что могу не знать новостей о селебрити, так как пишу сценарии по заказу, и сегодня это может быть шоу-бизнес, завтра – политика, спорт, да что угодно, и что для написания сценариев, вернее, для сбора информации, мне достаточно и Интернета, а не сутки напролет проводить у телевизора.

С ответом или без ответа Эли (уж не помню) мы ворвались в здание, прошли пропускной пункт и оказались в маленькой комнатке, в которой меня окружили семеро человек.Меня усадили на мягкий диван, я провалилась так, что едва не оказалась на полу (он, диван, был, ну, очень мягким) и тут же надо мной нависла в красной блузке (я, к слову, тоже была в красной блузке) женщина, а-ля «черная пантера» и с долей выданного ей превосходства (должность обязывает) она начала свою психологическую атаку с подсаживанием жертвы на вилы.

– Что-то к нам много приходит спортивных журналистов, – возразила «черная пантера», просмотрев первый лист моего резюме (точности ради, скажу, их там аж четыре).

– Наверное, потому, что спортивные журналисты мобильны, гибки и динамичны, – ответила я и вдруг подумала, чего бы не сказать, что я не только спортивным журналистом работала, а сценаристом и режиссером, и тут же сама себя осекла – в резюме все указано, молчи, наивная! А она, «черная пантера» в красном, отложила мое резюме и став очень близко напротив меня (конечно, нарушив допустимое пространство), начала быстро-быстро спрашивать. От ее молниеносности я не возгоралась, а даже начала немного подтормаживать, и вообще показалось, что ветер вдруг налетел и выветрил все ответы из моей головы.

– Скажите, вот что должен знать сценарист? – уже прозвучал вопрос красноблузочной экзаменаторши.

Я выдохнула, и, собрав все оставшиеся силы, заставила себя с предельным вниманием придти в нужную мобилизацию, чтобы отразить обрушившийся на меня звездопад рывков-вопросов.

– Очень многое, – ответила я с недоумением из серии «каков вопрос – таков ответ».

– Что главное для сценариста? – застрочила она пулеметной очередью.

– Для сценариста важно создавать интригу, – вступила я с ответом, вспомнив только что прочтенного Снайдера, – ведь именно на этом (на умении создавать интригу в логлайне) зациклилась я в последнее время (начала разрабатывать заявку к новому сценарию фильма и поняла, что интригу закручивать надо еще поучиться). Конечно, потом я стала добавлять значимые драматургические вещи, но всех их я доставала из застрявшей в моей памяти книги Блейка.