Мы же интерпретируем это последнее обстоятельство в том ключе, что универсальная рациональность, во-первых, должна иметь разрешающую способность проникновения в это поле «невидимого», а во-вторых, сущностным образом объединять два базисных вектора постижения сложной категории реальности – традиционно понимаемого рационального и иррационального. Третье обязательное условие состоятельности авангардного концепта рационального универсума заключается в том, что получаемая таким образом эпистемологическая конструкция приобретает свой истинный системообразующий стержень и, наоборот, расстается со всеми атрибутами аморфности, рыхлости и проч. Понятно также и то, что идея ассоциированного сверх-адаптивного интеллекта (АСИ) как раз и основывается на возможности сущностного понимания, принятия и форсированного развития ключевого стержня обновленной рациональности у человека, группы, общества.

Таким образом, можно с уверенностью констатировать, что задача по выведению обновленного рационального универсума является подлинным интеллектуальным вызовом эпохи Новейшего времен. И что сущностное решение этой эпистемологической проблематики, которое пока что не давалось даже и лучшим умам минувших эпох, открывает дорогу к беспрецедентному расширению горизонтов бытия и адаптационных кондиций у современного и последующих поколений homo sapiens.

С тем, чтобы продвигаться в обозначенном направлении, необходимо обратить самое пристальное внимание и на вектор постижения сложной категории реальности, обозначаемый общим термином «иррациональное», то есть противоположное, альтернативное традиционно понимаемой, или же «зримой» по Фейерабенду, рациональности.

История становления и доминирования в прошедшие эпохи, возрождения активного бытия категории иррационального в наш просвещенный век интерпретируется нами точно таким же образом – т. е. общей слабостью проработки, наличием не то чтобы «слепых пятен», но скорее «слепых архипелагов» на карте постижения сложной категории реальности за счет традиционных инструментов «зримой» рациональности.

К любопытному и во всех отношениях поучительному аспекту истории интерпретации феноменов гностического, магического, мистического, религиозного, трансперсонального, а в сущности транстемпорального опыта (содержательное наполнение категории иррационального) – мы вернемся в следующем разделе текста. Пока же сосредоточимся на вопросах эпистемологической проработки общей категории иррационального.

И первое, о чем здесь нужно сказать – категория иррационального, как таковая, обладает неким «иммунитетом» к любым попыткам выведения данного понятия и собственно феномена иррационального в область научного исследования и определения его «ускользающей» предметности. Ибо, если уж сама предметность рассматриваемой здесь категории располагается вне «зримого» сектора реальности, то методы научного исследования, основанные на возможности измерения этой явленной предметности, а также любые логические инструменты, выводимые из идеи причинности, здесь попросту неадекватны. «Иррациональное может быть понято только лишь из своего собственного феноменологического содержания» – таков единственный аргумент, который веками предъявляют адепты данного способа постижения «горнего» плана реальности.

Тем более интересны некоторые осмысленные попытки «примирения» иррационального способа получения представлений о не проявляемых в обычных условиях планах реальности с рациональным способом познания данной сложнейшей категории. И конечно, особый интерес вызывают эпистемологические акции, в которых присутствует намек на возможность сущностного решения проблемы генерации подлинно инновационного, всеохватывающего типа рациональности.