Эпистемологический анализ (фрагменты) понятий

«бессознательное» и «сознание»

Детальная проработка понятий «сознание» и «бессознательное» в разработанной методологии эпистемологического анализа призвана уточнить содержание более общих понятий «души» и «психики», и, следовательно, конкретизировать предметную сферу сектора наук, исследующих сферу психического, а также сферу приложения АСИ. Здесь нам особенно интересен аспект концептуального оформления сознания и бессознательного в той части, которая проясняет фундаментальные и прикладные аспекты феномена психопластичности, или темпоральной пластики психического.

Мы, конечно, будем помнить и о том, что множество важнейших теоретических и функциональных аспектов рассматриваемых здесь концептов сознания и бессознательного было «импортировано» в смежные дисциплины из области профессиональной психотерапии. Так, например, о феномене бессознательного, взаимодействии осознаваемой «части» психики с бессознательным невозможно рассуждать без привлечения огромного по объему и пониманию глубины затрагиваемой здесь проблематики вклада основателей психодинамического направления психотерапии З. Фрейда и К. Г. Юнга. Вопросы феноменологического оформления уровней функционирования сознания в онтогенезе (перинатальные матрицы сознания) сложно рассматривать без ссылок на работы С. Грофа – основателя трансперсональной психотерапии. Но даже и в этом «прикладном» концептуальном содержании нас в первую очередь будут интересовать объяснительные феномена темпоральной пластики психического.

И далее мы, безусловно, должны принимать во внимание базисное – для наук о психике – допущение о том, что все эти науки в той или иной степени занимаются описанием и истолкованием состояний сознания (см. содержание предыдущего подраздела), понимаемых, прежде всего, как некое «универсальное вместилище» всех прочих феноменов психического. И что именно это универсальное качество – опосредованность сознанием – и дает возможность этим феноменам быть наблюдаемыми и в существенной степени измеряемыми. Что, собственно, и является основанием для принадлежности этих наук к доминирующей системе кодифицированных научных знаний. Этот важнейший тезис в своих фундаментальных трудах многократно повторяли величайшие исследователи психического У. Джеймс и К. Г. Юнг, которые и продвинулись в понимании сущностной природы сознания и бессознательного, сложного взаимодействия этих сфер психического дальше, чем кто-либо, включая и современный этап развития наук о психике.

Так, например Уильям Джеймс о сложном феномене сознания и его роли в репрезентации реальности еще в начале прошлого века писал следующее: «Наше нормальное или, как мы его называем, разумное сознание представляет лишь одну из форм сознания, причем другие, совершенно от него отличные формы сосуществуют рядом с ним, отделенные от него лишь тонкой перегородкой. Мы можем совершать наш жизненный путь, даже и не подозревая об их существовании, но как только будет применен необходимый для их пробуждения стимул, они сразу оживут для нас, представляя готовые определенные формы духовной жизни, которые, быть может, имеют где-нибудь свою область применения. Наше представление о мире не может быть законченным, если мы не примем во внимание и эти формы сознания. Из них, правда, нельзя вывести точной формулы, и они не могут дать нам планы новой области, которые они перед нами раскрывают, но несомненно, что должны помешать слишком поспешным заключениям о пределах реального» (W. James, 1920). В процитированном фрагменте Джеймс практически ранжирует состояния сознания и подводит нас к идее, что каждый такой очерченный статус сознания есть фокус репрезентации реального и что такой фокус, как и панорама (актуальный план) получаемой в этом случае реальности, могут быть весьма различными. Здесь же Джеймс указывает и на технологическую основу так называемых духовных практик, и ключевой момент такой основы – обнаружение побуждающего стимула для «включения»