В зимнем небе – зверский холод
Выстужает Млечный мост.
В зимнем лесе – злая вьюга.
На полуночном мосту,
Не взирая друг на друга,
Звёзды мёрзнут на посту.
Чтоб шальной кометы глиссер
Не волок по небу хвост —
Не мечите мелкий бисер,
Не расшатывайте звёзд!
Борис МИХИН
Строители любви
Не преодолевая, а катясь,
а верхнее – суть постороннее,
ведь их костяк доподлинно хотят
перекачать любовь стероидами,
и пусть царит, нелепо.
Облака
похожи на течение секреций,
отсутствие в пределе потолка
мешает жить.
Да что уж там, – согреться бы.
Но те и эти, будто в темноте,
подменят вечное копейками.
А помнишь, как, огромное надев,
по бесконечному мы бегали?
Владимир БОЯРИНОВ
«А живу я…»
А живу я,
Будто лечу, —
Крылья под ветром гнутся,
Сердце зашлось,
Крикнуть хочу
И не могу очнуться!
Будто лечу
В тартарары,
Но о земном печалюсь.
Крылья свело.
Ох, до поры
Вороны раскричались.
Будто лечу
В мире ином
Против своей воли.
Но упаду
Я на земном
Поле.
Борис МИХИН
Аутисты
А где взять сил смотреть на прочих,
когда нет ближних между дальних,
как будто ближних не раздали,
как будто жизнь твоя порочна,
а в то же время, в то же время,
ориентированным, мглистым,
напоминая аутиста,
знать о высоком не наверно.
А в эмоциональных буднях
искать большую беспредметность,
не помнить, выходя, про двери
и ненавидеть обоюдных.
А толку сетовать (ведь жило
и радовалось каждодневно)
об оголённой сути нервов,
о что иначе не сложилось.
Владимир БОЯРИНОВ
Мачеха
Хоронили девочку Анюту,
Плакали подружки и родня.
Не переставая на минуту,
Плакал дождик посредине дня.
Тучи беспросветные нависли,
Гром прогрохотал в прощальный час.
Мачеха оскалилась по лисьи,
Ухмыльнулась уголками глаз.
16.10.15
Борис МИХИН
Погонщик Ли. Было
Империя пала.
Причина для самоубийств.
А как быть иным, не имеющим данную склонность (?),
и вдоль стрелы времени мерно шагают колонны,
и, знаете, им этот путь вовсе не зашибись.
Смешной подобрался на слабой Земле контингент:
двуполый, разумный, но разум скрывающий в перьях
помпезных, жестоких, всегда проходящих империй.
В теньке у дороги, найдя в пыли древний тенге,
погонщик Ли мудро, коаноподобно молчал,
спокойствие Ци от него расходилось кругами.
Луны оригами.
Вибрации ноты варгана.
Всё будет.
Всё было.
И Ли – не в колонне.
И чай.
Владимир БОЯРИНОВ
Комета
Летит, летит комета
Из Ветхого завета.
Ошпаренный гонец
Ревмя ревёт: «Конец!»
Прикажете бояться,
Травиться и стреляться?
Прикажите топиться?
Куда мне торопиться! —
Уеду на катере
К чёртовой матери!
03.07.16
Борис МИХИН
Погонщик Ли. Будет
Влача.
Бессовестно кровоточат,
поскольку (как всегда) не проторён; а
погонщик Ли, помешивая чай,
смотрел на горы умиротворённо.
Яд ягод Ча немного помогал
не обращать на. Рядом с низким солнцем
луна. Край миски сколот. На лугах
роса. Сансары ободок поклоцан.
Опять же, вышибая клином клин,
и ликом чуть напоминая бога,
чай освящал глотком погонщик Ли,
под ним мир гравитационно прогнут.
Владимир БОЯРИНОВ
Сорвётся стылая звезда
Сорвётся стылая звезда,
Сорвётся лист, сорвётся слово, —
Всё будет завтра, как всегда,
И послезавтра будет снова.
Всё повторится в простоте:
В ночи с гнезда сорвётся птица
И растворится в темноте,
Чтоб никогда не повториться.
Борис МИХИН
Не любил
Всегда не любил патронажных да шефских,
фальшивых аккордов и стульев в проходах,
смотря с отвращением, даже с насмешкой
на брачные игры пространств и драконов,
на ногти, обкусанные экзальтацией.
Всегда не любил д/туши без интеллекта.
И стоит напомнить (чего уж пластаться),
друзей не бывает по определению.
Пунктиром неон, бронированность взглядов
и гипертрофированные потуги.
Всегда не любил —
если с силой и лязгнув,
но если слабей – скромно глазки потупив.
Владимир БОЯРИНОВ