Я поджала губы. Ну пропускаю, да. Потому, что не хочу позориться. Потому, что движения незнакомые и танцы дурацкие. Потому, что тяжело. Другие пансионерки уже по многу лет отрабатывают всякие «батман-тандю жете», а я только на прошлой неделе узнала, что существует такое название.

– Ли, ты умная девушка, хоть и молодая ещё. Сама подумай, хочешь ли ты задыхаться, как гончая после охоты, после прогулок со своим пан-лордом?

Перед глазами встала картина, как я после очередного выхода в город часто-часто дышу. Взгляд Брайана задерживается на моей груди, он не может отвести взгляд… Во всяком случае, в романах так пишут. Жаль, что про ломоту в теле после долгих прогулок там нет ни слова.

– И что подумает твой будущий жених, если окажется, что он хорошо танцует? Или что его семья часто даёт танцевальные вечера? В столице это сейчас модно, в городе все служанки про них говорят. Эх, хотела бы и я научиться всяким па!

Я не слушала, что говорила Дира, после слов про жениха. А ведь действительно. Я слышала, что невест часто выбирают на балах и званых вечерах, где обязательно с избранницей танцуют три танца, после чего делают предложение. Но ведь за эти три танца нужно не опозориться, не упасть и по возможности не отдавить жениху ноги! А то передумает меня звать замуж.

Перед глазами встала картинка, как некая мужская тень приглашает меня на вальс. Я неловко подаю не ту руку, начинаю подпрыгивать, когда надо делать поворот, и пятнадцать раз за три счёта наступаю Брайану на ногу. Как тень потенциального жениха превратилась в пан-лорда, я пропустила.

К демонам, что всё болит. Я леди, а леди должны уметь терпеть!

– Дира, давай быстрее, я на танцы опаздываю!

– Ли, ты же вроде не собиралась идти? Ты же приболела? – ехидно поинтересовалась камеристка.

– Ты сама сказала, что я здорова. И вообще, я в пансион шла не для того, чтобы в постели валяться.

Одёрнув рукава утреннего закрытого платья, я помчалась к выходу.

– Ли, застегни туфли туже!

– Поняла, – крикнула я, выбегая в коридор.

Не натолкнуться бы на наставницу, в пансионе беготня по коридору грозит наказанием – заставят мелом на доске сто раз написать: «Леди ходят медленно и степенно». Я уже дважды писала.

В малой бальной зале наставница по музыке играла короткие отрывки из танцев – готовилась аккомпанировать утреннему занятию. Пансионерки угадывали мелодии, рассказывали, на каких мероприятиях эти танцы приемлемы. Ура, основной урок ещё не начался, я успела!

Я мышкой прошмыгнула за спины учениц и вздохнула с облегчением. Почти сразу началась ритмичная музыка, пансионерки присели и слаженно взмахнули руками, как лебеди. Ну почему мои взмахи похожи на мельницу в ветреный день?

– Леди, чудесное утро сегодня, не правда ли? – раздался голос за моим правым плечом.

– Вот как получится «батман-тандю жете», так будет чудесным, – прошипела я, с трудом балансируя на кончиках пальцев в верхней позиции.

– Ха-ха, – сдержанно и совершенно необидно рассмеялся собеседник басом.

Ой! А голос-то мужской!

Я опустилась на полную стопу, чтобы от удивления не свалиться незнакомцу под ноги, и обернулась.

Так и есть. Пожилой лорд, представительный и весь какой-то собранный, будто мы на уроке этикета и его вызвали к доске отвечать. Совсем немного выше меня, худой, ширину плеч только костюм и создаёт. Борода в два пальца почти вся седая, морщинки вокруг глаз разбегаются веером и кажется, что он постоянно улыбается. И наряд хоть и дорогой, но старомодный, из тёмно-синего бархата – такие уже давно не носят.

А вот взгляд ясных серых глаз не старческий, одновременно цепкий и снисходительно-добродушный.