И никто этого не замечал.

Я не слышала ни одного удивлённого возгласа, как будто все мои соседи по дому - суперлюди и привыкли к такому. Это вторая странность.

И третья. С каждым шагом мне становилось всё тоскливее, аж выть хотелось. У меня и раньше была чуткая интуиция, но сейчас... Сейчас все чувства обострились до предела, кричали, разрывая душу.

Тряхнув головой, отогнала тревогу прочь, вернула сползший с носа шарф на место, подтянула лямки рюкзака, поправила верёвку вокруг талии, с помощью которой тянула волокуши, и, подхватив бабушку под локоток, чтобы та ненароком не упала, мерно зашагала вперёд.

Офигеть, как здесь холодно!

Народ тащился неорганизованной кучей, дети сидели в санках. Их было где-то десять-пятнадцать разных возрастов. Я всё пыталась их сосчитать, но мелкий снег, что так неожиданно начался, не давал мне этого сделать. Стариков не очень много, человек десять. Я знала только общее количество выступивших на запад людей. А кто есть кто - понятия не имела.

В этом доме мы жили полтора года и из-за моей вечной занятости, и нелюдимости, я толком и не знала, что за люди живут вокруг меня. Моё упущение, наверное. Нужно наверстать. Мне предстоит идти с ними бок о бок энное количество дней. А может недель. Есть потребность изучить своё нынешнее окружение, хотя бы в общих чертах.

Посмотрела на бабушку. Убедившись, что она не замерзла, бросила взгляд на новое солнце. Оно было немного другим, более бледным, что ли? Не уверена, возможно, преувеличиваю.

Первый привал организовали через пару часов. Нытьё женщин и возмущения стариков, заставили наше "руководство" объявить отдых.

Сухой лесочек стал нашим топливом для шикарных костров. Срубили всё. Подчистую. И надо же, вся древесина загорелась. А я ведь сильно сомневалась: в таких погодных условиях эти деревья должны были превратиться в сосульки, но... И это ещё одна странность, которую я отложила в копилку своих наблюдений.

Никто не экономил: перекус забабахали такой, что я рот приоткрыла. Это же надо, какие у меня соседи беспечные.

- Вы что делаете, Альберт Акакиевич? - возмутилась я, когда мужчина полез в мой рюкзак с запасами и начал в нём деловито рыскать, - нужно экономить еду. Всем об этом скажите. И мою сумку не трогайте!

Старикашка отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи.

- Не кипишуй, Аня! Скоро к людям выйдем, не вижу смысла экономить. В таких лютых условиях питаться потребно соответствующе, дабы не окочуриться от холода.

Я глубоко вдохнула. Медленно выдохнула, подняла ладонь, чтобы треснуть по загребущим рукам, но заметила, как на меня внимательно смотрит бабушка и ограничилась простым: выхватила свой ранец из рук наглеца и отчеканила:

- У бабы Нади есть ещё мешок с едой. Берите оттуда, в сторону моей собственности не смейте даже смотреть!

Акакиевич захлопнул рот так, что я отчётливо услышала, как его вставная челюсть хрустнула.

- Тогда и ты не ешь с нами! - вызверился он.

Я равнодушно пожала плечами и, отвернувшись от родственничка, откусила небольшой кусочек от протеинового батончика и с удовольствием начала жевать, оглядывая греющихся вокруг костров смеющихся, беззаботных людей.

3. Глава 3 Блуждающие

Две луны. Незнакомые созвездия. И две недели блужданий по этой ледяной земле.

Я стояла у еле тлеющего костра и смотрела на далёкие холодные звёзды. Но почему-то подмигивать им в ответ совсем не хотелось.

Пару часов назад закончился очень сложный разговор с «предводителями» нашей группы. И теперь на мне висела ответственность за отделившихся от них людей. Но обо всём по порядку.

***

Первые дни перехода были вполне сносными. Я ни во что не вмешивалась, наблюдала и делала выводы.