Разъяренный рой не отставал. Он жалил несчастного лазерами, ракетами и огнём. Тот, словно обезумевший от боли зверь, нёсся по пересечённой дороге, топча не только объекты инфраструктуры, но и мирных технораторов. Каждая, за редким исключением, разрушенная им деталь города вспыхивала насыщенным светом и начинала немедленную регенерацию, черпая ресурс для восстановления либо из специально отведённых для этого ёмкостей, либо прямо из улицы.

Обезумевший дом, словно комета, оставлял за собой борозду бесподобно красивого неонового сияния. Его собственный ресурс иссякал с каждым столкновением. Сваи крошились и сыпались, а капсулы прицельно пущенных кислотных чернил и вовсе лишили беглеца последних опор. Дом повалился навзничь. Раздался оглушительный треск – падая, он столкнулся ещё с двумя зданиями. Первому снёс почти всю восточную часть, второго всецело потянул за собой. Железобетонные тела со стонами опрокинулись, вопли их тут же задушило ширакское пламя, стеной брошенное вдогонку.

Ползучая тень соскользнула с многоэтажной жертвы за секунды до фатального удара, воспользовавшись пляской огня, жаром и буйством пыли как прикрытием, чтобы исчезнуть. Она почти растворилась во мраке ближних улиц, когда её тихонько кольнуло красной иглой. Взаимодействие с воздухом накалило миниатюрный снаряд добела, и тот с детонировал. Тень разорвало, расшвыряв в стороны её несколько крупных фрагментов. Падая, она напоминала разляпистые куски чёрной ткани, трепыхающиеся на ветру, а соприкоснувшись с твёрдой поверхностью, громыхая, покатилась. Её разодранные ошмётки, отделяясь от основного корпуса корабля, обретали всё то, чего в ней было не заподозрить: твёрдость, массу и объём. Они кубарем катились в разные стороны, разбрасывая вокруг себя части обшивки, салона, элементов оборудования и, конечно же, людей.

Теплокровные тела ополченцев, в отличие от всего содержимого города Стагламар, не были неуязвимы. Те, кому повезло, погибли сразу. Те, кого успела прикрыть модульная конструкция корабля, вылетели на улицу, превратившись в сгустки кровавого месива, утратившего человеческий облик. И лишь те, кто был в хвостовой и носовой части, смогли относительно уцелеть. Не мешкая, выжившие бросились врассыпную, но превратившись в решето под дождём тех же, но уже холодных игл, пали ещё шесть человек.

Часть раторов осталась на месте аварии для сбора биологического материала, другая продолжила преследовать недобитых. Спасаясь, уцелевшие произвольно разделились на четыре группы: две по трое человек, и две по двое. Ливень молний, отправленных вдогонку, срубил не только несколько зданий и мирных технораторов, но и погубил целиком одну группу из трёх человек и убил девушку в группе из двух. Остальные всё же успели сбежать.

Парню, в группе которого была девушка, предстояло теперь спасать свою жизнь в одиночестве. В момент атаки его по локоть лишило левой руки. Паника и шок встряхнули перегруженное тело, спровоцировав адреналиновый фейерверк, под вспышками которого он смог добраться до городского логотока – к счастью, тот оказался совсем рядом. Как только входная воронка заглотила беднягу, в неё тут же прилетел атомный шар, который, как гигантская пасть, сомкнул на нём свои иглоподобные искры, превратив монолитный вход в каменный фарш. Но парня уже не достал. Ополченца выплюнуло на струйную корневую дельту, прямо на перекрёсток ветров, из которого можно было добраться до любого уголка континента. Перрон, на котором он оказался, имел не меньше тысячи станций отправки, около каждой из которых увивались раторы.