– Спасибо, – сказал проректор и повёл свою дочь – смущённую, к двери с резными узорами.

Переход сквозь пространство и время был недолог – в их восприятии. Коридор с кирпичными стенами, лазуритовое свечение, та же дверь – чуть-чуть приоткрытая, но теперь в ином измерении. Паб был пуст – эртаоны отсутствовали, зато на старинной стойке, рядом с высоким подсвечником, стояли две чашки кофе и блюдце с коричными плюшками.

– Смотри-ка! – сказал проректор. – Вот это кстати, по-моему! Давай-ка садись! Подкрепимся! Я, если честно, голоден. После футбола особенно. И что ты скажешь про Девидсона? И что у него с Геретой? У них – серьёзно, мне кажется?

Пока Лээст пил кофе с дочерью, обсуждая ардора Девидсона, к порталу, на средней скорости, направлялся на «Ястребе» Джошуа, решивший после проверки немного развеяться в Дублине. Так он, в всяком случае, сообщил профессору Джонсону, но на деле в планы астролога входило нечто существенное – наведаться в дом в Лисканноре и познакомится с матерью – согласно идее Хогарта – своей ученицы из Гамлета. Ответственность за занятия Джош возложил на Марвенсена.

После кофе и свежих булочек, Верона пошла в туалетную, причесалась, слегка накрасилась и обрызгала себя «Ангелом», а Эртебран тем временем, посещая соседнюю комнату, скурил одну сигарету, пригладил ладонью волосы и сказал себе, глядя в зеркало: «Вот так это всё начиналось и вот так это всё закончилось…»

Покинув Nook at O’Connell, они с минуту осматривались. Проректор, слегка прищурившись, вбирал в себя всё увиденное – дома, витрины и вывески, машины, тумбу с афишами, фонари и лица прохожих, облака, плывущие по небу. Вдали проехал автобус, пальнув выхлопными газами.

– Ну вот! – рассмеялся Лээст. – Я смотрю, в отношении транспорта у вас ничего не меняется!

– Не совсем! – возразила Верона. – У нас появились машины, заряжаемые электричеством! Двести миль на одном заряде! Подзарядка – час или около! Это – прогресс, по-моему!

Лээст поцеловал её, согласившись: «Прогресс, разумеется!» – и сразу спросил:

– Что делаем? Пройдёмся по магазинам? Или сперва пообедаем? Я знаю один ресторанчик. Он в паре миль отсюда, но качество там отменное. Было, во всяком случае.

– В ресторан! – поддержала Верона. – Мы точно с вами голодные!

Такси, что они поймали, повезло их в южную сторону, а минуту спустя примерно к неприметной двери портала, либо лучше сказать – приметной, для имеющих право доступа, подошла с саквояжем Режина – взволнованная, встревоженная и предельно обеспокоенная.

– Ну вот я и здесь, – прошептала она.

Затем, потянув за ручку, она отворила створку и вошла, опасаясь худшего – что сейчас её кто-нибудь выставит, но внутри оказалось пусто, хотя ощущались запахи – и кофе – недавно сваренного, и едва уловимого «Ангела». Осмотревшись – на стены с каминами, на горящие ярко факелы, на столы с большими столешницами, Режина подумала: «Странно. Где-то я уже всё это видела…» – и, приблизившись к барной стойке, осторожно сказала:

– Здравствуйте…

Ответом было молчание.

Верона и Лээст тем временем ехали к Rustic Stone. Водитель – морщинистый, рыжий, по возрасту – лет пятидесяти, и, видимо, разговорчивый, спросил у них первым делом:

– А вы – туристы, мне кажется? У нас здесь полно туристов! Каждый второй приблизительно!

– Да, – подтвердил проректор.

Водитель не успокаивался:

– А откуда? Видать, из Швеции?

– Нет, – сказал Лээст, – из Англии.

– И как вам у нас?!

– Осматриваемся.

Таксист с минуту помалкивал, а затем, посмотрев на проректора – на его отражение в достаточно мутном зеркале, вдруг поинтересовался:

– А ты в актёрах, наверное? Или на телевидении?