«Чёрт! – озаботился Акройд. – Как её угораздило?! Ох как это не вовремя!»

«Взвинчена до предела… – было отмечено Крюгером. – И губа до сих пор не залечена. Что это? Ультиматум? Кому? Эртебрану? Вряд ли. Через час у них Посвящение. Эртаонам, по всей вероятности…»

– Рэа Блэкуотер, скажите, – резко спросил астролог, – почему вы не в общежитии?! Ведь вам сейчас полагается готовиться к Посвящению!

«Бедняга… – подумал Акройд. – Так ревнует её к проректору, что не может себя контролировать…»

Верона смиренно ответила:

– Простите меня, дорверы, но просто меня сюда вызвали, через профессора Джонсона. Я пришла. Проректор отсутствует…

– Проректор сейчас находится в Малом зале Коаскиерса, – поспешил известить её Грегори, опережая Джошуа, явно намеревавшегося продолжить свои выяснения. – Нас всех туда только что вызвали. Это что-то в связи с Посвящением, так что ваша встреча откладывается.

– Спасибо, – сказала Верона, поднимая глаза на кураторов.

Акройд стоял с улыбкой. Маклохлан, напротив, хмурился, а Крюгер в эту секунду приглаживал волосы пальцами. Сюртук он сменил на новый – более-менее вычищенный, и даже сменил рубашку на тщательно отутюженную и принял душ, по всей видимости, так как запах теперь отсутствовал, но брюки остались прежними – собравшиеся гармошками. Впрочем, при взгляде студентки он прекратил свои действия. Выразив извинения, она поклонилась низко и, после кивка саматурга, направилась в сторону лестницы.

– Рана весьма характерная… – констатировал Акройд задумчиво.

– На завтраке этого не было! – агрессивно заметил Джошуа.

– Нас это всё не касается, – произнёс Брареан с выражением, отбившим у Джоша желание обсуждать эту тему далее. – И уже три минуты двенадцатого. Пойдёмте, дорверы. Опаздываем.

* * *

На последнем витке перед холлом Верона, замедлив движение, прошептала: «Силы небесные, как мне теперь смотреть на него?» – и, спустившись на пару ступеней, увидела Джонсона с Хогоартом, куратора четверокурсников и порядком уже запыхавшегося наставника шестикурсников. Лицо его было красным, а лысина ярко посверкивала. «Надо же, как торопятся! Вероятно, плохие новости…» – сделав подобный вывод, она опустилась в книксене, а Джонсон, быстро приблизившись, спросил: «Вы в порядке, простите?! По-моему, вы травмированы!» Не успела Верона ответить, как Хогарт сказал: «Разумеется! Стоит на ногах – это главное!» – после чего скомандовал:

– Ефрейтор, бегом в общежитие! Всё остальное успеется!

Джимми, буквально сгоравший от детского нетерпения узнать результат своей кляузы, расхаживал по гостиной и параллельно раздумывал, как ему справиться с Томасом, если экдор проректор не произведёт отчисления. Именно в это время Верона возникла в арке – в испачканной кровью майке и с распухшей губой – ужасающей.

– Хе! – поразился Джимми. – Это кто постарался?! Девидсон?!

– Ага! – подтвердила Верона. – На пару с Виргартом Марвенсеном!

Джимми застыл в напряжении, пытаясь себе представить, возможно ли это в действительности, а Верона прошла в свою комнату, пытаясь занять себя мыслями о предстоящих событиях. «Арвфеер и теарады… Надо переодеться… Может быть, стоит накраситься? И надо выучить Клятву… Надеюсь, она короткая…»

Арвфеер оказался платьем – перламутровым, шелковистым, расшитым шитьём из бусин, непостижимым по сложности. Верона разделась в спешке и сменила белье – простое – на красивый набор из кружев, приобретённый в Дублине. Затем она надушилась, надела арвфеер, сандалии – с ленточными завязочками, просмотрела пергамент с «Клятвой» и, не выдержав одиночества, постучалась в соседнюю комнату. Герета была на месте и – при виде своей подруги – побледнела смертельным образом. Через минуту выяснилось, что прекрасный арвфеер Вероны – это арвфеер невесты, надеваемый в день обручения. Арвфеер самой Гереты оказался обычным платьем, простого прямого кроя, из плотной хлопчатой ткани, без каких либо бусинок с вышивками.