– У нас пропуск! – сказал Пит и достал из шляпы прямоугольный кусочек картона, сложенный вдвое. Открыв его, стражник прочёл по складам:

– Питер Симпл. Студент. А на него что?

– Ах, да, – Питер порылся в карманах и достал измятый листок, на котором было написано: «Прошу незамедлительно пропустить подателя сего, Артура Гринвуда» с подписью принца. Увидев её, стражник как будто стал ещё выше ростом и даже отдал честь:

– Проходите!

– Ух ты, – воскликнул Пит, когда дверь за ними захлопнулась, – тебе даже честь отдали!

– Чудак, это не мне, а Принцу, ведь подпись его, – поправил его Артур, но Пит, не слушая его, помрачнел и на какое-то время как будто ушёл в себя.

Пройдя в дверь, они очутились на лестничной площадке, на которую выходили ещё две двери. Они поднялись на четвёртый этаж. Пройдя через двери, они попали в широкий коридор, в который с каждой стороны выходило по пять дверей, окрашенных в белый цвет. Заканчивался коридор высокой дверью, обитой чем-то мягким, видимо, чтобы шум не проникал внутрь. Или не выходил наружу.

– Колледж мушкетёров Принца! – торжественно объявил Пит.

– А здесь мы будем питаться, – сказал он, указывая на первую с правой стороны дверь. На ней красовалась табличка, на которой был изображён худенький мальчик, умильно смотрящий, сложив руки вместе, на толстого добродушного повара в белом колпаке.

– Остроумно! – улыбнулся Артур. – И что, на всех дверях так?

– Ага.

– И когда ты всё успел узнать, – удивился Артур, – ты же вроде первый день сегодня, как и я.

– А пропуск, по-твоему, я сам нарисовал? – резонно возразил

Пит. – Я вчера ещё его получил. Вообще-то, дворец я как свои пять пальцев знаю, я уже говорил, но сюда-то ведь не пускают, сам видел. Ничего, скоро и ты не хуже меня будешь здесь ориентироваться. И он жестом гостеприимного хозяина пригласил Артура войти внутрь.

Они оказались в довольно большой комнате, в которой стояло с десяток столов. Но большая их часть пустовала. Лишь за четырьмя из них сидели ребята разного возраста. Друзья уселись за отдельный стол, и Пит сразу принялся за еду. Артур вдохнул аромат яичницы с беконом и какими-то приправами и неожиданно почувствовал, что сильно проголодался: дома мать приготовила им с отцом завтрак, но ему кусок в горло не лез от волнения, и он только поковырялся ложкой в каше. Артур с запоздалым раскаянием подумал, что мама, наверно, расстроилась.

Частично утолив голод, Артур стал приглядываться к ребятам. Они сидели по три – четыре человека за столом. За отдельным столом, в дальнем углу комнаты, сидели две девочки. Одеты все были в форму наподобие той, что носят мушкетёры. Всего он насчитал четырнадцать человек, считая их с Питом. Большинство ребят ело молча, или ведя негромкую беседу. Лишь компания, сидевшая за двумя составленными вместе столами, разговаривала в полный голос.

Артур пригляделся к ним: похоже, они считали себя хозяевами положения, время от времени вызывающе поглядывая по сторонам. Пообедав, они одновременно встали и пошли на выход. Один из них, на голову выше других ростом, лет пятнадцати на вид, похоже, был в компании заводилой. Остальные мальчики буквально в рот ему смотрели, ловя каждое его слово. Проходя мимо Артура и Пита, он резко остановился, в притворном удивлении широко раскрыв глаза:

– Господа, посмотрите-ка, что тут у нас! А я понять не мог, чем это пахнет, – два мальчика из его свиты захихикали, двое других скривили лица в усмешках. Но за другими столами лишь молча наблюдали за происходящим. Артур весь вспыхнул и вскочил на ноги, но, вспомнив, что говорил ему отец, смерил наглеца взглядом и сказал, повернувшись к Питу: