Наследственность – больная тема у нелюдей. Вампирам нельзя инициироваться до рождения детей. Как итог, низкая рождаемость и естественная убыль. Вампиры могут иметь потомство с людьми, но не факт, что потомки унаследуют ген, гарантирующий обращение.

С другими расами похожая история. Почти все совместимы с людьми, но не все потомки наследуют способности. Чем сильнее размывается кровь, тем меньше шансы, что род продолжится. Даже у колдунов, где способности передаются через трансляцию силы от старшего к преемнику, нужно чтобы преемник имел все возможности, чтобы эту силу принять.

С гномами и вовсе печальная история вышла, если судить по фолиантам в нашей библиотеке. Гномы достаточно быстро ассимилировались внутри расы людей и вымерли. Время от времени у кого-то из потомков выстреливали рецессивные гены, но не снабженные вспышкой магической активности способности уходили в что-то другое, но никак не в обработку камней и металла.

Прадед выкупил око вельзевула у одного из искателей приключений. С тех пор магический микроскоп – важнейший инструмент в нашей повседневной работе. Но в этот раз он был бессилен. Жемчужины были полностью лишены магии.

С самого начала эта история удивляла отсутствием обычных магических признаков. Это и пугало, и настораживало, и завораживало одновременно. Я подкрутил кристалл. Мало кто знал, что око вельзевула можно настроить на прием другого излучения. Я обнаружил это случайно, когда задел камень, изучая одно магическое растение. И вдруг увидел его структуру клеток. Это было поразительно.

Я с радостью рассказал об этой находке деду. Тот улыбнулся, но попросил больше камень не крутить. Конечно же я не стал соблюдать этот совет. Изучал все, что попадется под руку, пока не убедился, что кроме магических свойств материала мне ничего не нужно. Все иное – приятная безделица и не более.

Жемчужина оказалась непроницаема для большинства излучений кристалла, но еще небольшой поворот, и я увидел пульсацию внутри. Что там пульсировало, было не разобрать. Маленькая точка словно жила отдельной жизнью внутри горошины.

Я откинулся на спинку стула и взъерошил волосы. Если внутри что-то есть, то что? Источник энергии арахнидов? Вскроешь и как шарахнет, что здания как не бывало. Или что-то живое? Личинка, которая вырастет в огромного паука, и тот тебя съест. Интересно, аж жуть. Надо бы вскрыть, но как без должных мер безопасности это сделать.

И ведь маме с папой о таком не расскажешь. Они сразу – сдай охотникам, пусть разбираются, мало тебе, что уже наворотил. Я сложил жемчужины обратно в коробочку из галенита и достал донамин. Покрутил под оком, но ни на одном спектре ничего не нашел. Чудеса, да и только. Может, он работает только в комбинации. Если при соприкосновении с донамином из отца Марины вышло нечто паучье, то может и с жемчужинами сработает.

Хотя они и так лежат в одной коробке столько времени. Я на всякий случай положил одну из жемчужин рядом с коробочкой донамина. Ничего не случилось. Посмотрел на них рядом через око. Ничего. Загадка какая-то.

Марина позвонила ближе к вечеру. Папе все лучше. Мама взяла отпуск за свой счет. Ей страшно, что все может повториться.

– Не переживай. Вы теперь на постоянном контроле охотников. Да и вряд ли твой отец кому-то нужен, если он лишился контроля. Если что и важно, то как он исчез из промышленной зоны и оказался у вас дома.

– В этом-то и секрет. Папа не помнит ничего. Для него все кончилось на раскопках. Помнит, что лег спать, а потом очнулся уже дома, когда ты его жахнул, – голос Марины заметно дрожал, выдавая волнение.