«Прошу Вас, скажите, где Вы оставили кольцо», – раздался в сознании бас незнакомца. Охоткин стал что-то невнятно бормотать, как иногда бывает с домашними котами, когда они вдруг уставятся в пустое окно и сумбурно блеют быстрые неразборчивые звуки. «Успокойтесь! Вам ничто не угрожает, – продолжал внушать шипящий голос. – Скажите, где кольцо с карпами?» – «На Литейном», – неожиданно четко проговорил Охоткин, назвав точный адрес. – «Спасибо, – эхом отозвалось у него в голове. – Нашей встречи не было. Ступайте своей дорогой!»

В спину будто кто-то толкнул. Андрей Васильевич едва удержался на ногах. «Странно! Никого нет. Бывает же такое! Это все чертов дождь!» – прокряхтел продавец-консультант, крепко сжимая поля шляпы, чтобы укрыть лицо от жестких корявых пальцев воды, тянувшихся с неба к земле. Из левой части головы ушел неприятный холод, уступив место привычной теплоте. «Надо быстрее домой. И горячего чайку с малиной хлебнуть, чтобы, не дай бог, не простыть!»

Данилу с детства интересовал Восток. Его красочная самобытность и пестрота манили смутными воспоминаниями, обещали исполнение мечты… Персонажи причудливых легенд, сказочные животные, фантастической красоты природа – все это жило в питерском любознательном мальчугане параллельной жизнью, вплетаясь в серые дождливые будни ярким разноцветным узором. Позже, в университете, ему легко давалось изучение восточных языков: японского, китайского, тибетского и монгольского. Иностранные слова сами укладывались в голове, находя свое уникальное место на нужной полочке. И значения запоминались влет, и с произношением проблем не возникало. Друзья говорили: «Это все результат усидчивости». Даже прозвище дали едкое – Железная задница.

Но нельзя сказать, что Данила был нелюдим. Находясь в компании, как-то само собой он притягивал к себе приятелей незлобливостью, дружелюбием, готовностью по первому зову прийти на помощь. И все же склонность к уединению за книгой, захватывающим фильмом или созерцанием художественных полотен частенько брала верх над желанием потусить в компании сверстников. Данила вовсе не тяготился псевдоодиночеством. Напротив, находил в нем свободу для фантазий, мыслей и чувств, которые хотел прожить сам – все до одной и до конца…

В солнечном детстве берет начало его волшебный мир, вера в чудеса. Конечно же, в первую очередь благодаря родителям, которых не стало в автокатастрофе два года назад. «Царствия вам небесного!» – каждый раз, вспоминая отца и мать, желал молодой человек. И хотя рана на сердце от тяжелейшей потери в столь юном возрасте еще не успела затянуться и кровоточила острой болью и тоской по доброму слову отца, ласковому взгляду матери, Данила неизменно вспомнил их с радостью и в ореоле теплого золотистого цвета, какой бывает на православных иконах. Никогда он не слышал от них грубого или бранного слова – только мягкое назидание, совет или поддержка! А еще вера в волшебство как-то сама собой поселилась в сердце после необыкновенного эпизода, приключившегося с Данилой в первом классе.

После уроков мальчик по обыкновению возвращался домой на автобусе. Чтобы оплатить проезд, надо было купить билет у кондуктора. Мальчик опустил руку в карман и… сердце сжалось от тревоги. Там было пусто! Указательный палец нащупал большую дырку, невесть откуда взявшуюся в пальто, и ни одной копейки! Ужас обуял ребенка! Больше всего он боялся встретиться взглядом с суровой тетей-кондуктором, которая едва протискиваясь в тесном салоне из-за своих пышных габаритов, громко и властно требовала с пассажиров: «Оплачиваем проезд! Готовим мелочь!» Выйдя из секундного замешательства, мальчик горячо и отчаянно, всем сердцем стал желать, чтобы денежки нашлись, вращая кистью правой руки в дырявом кармане. «О боже! Она приближается!» По курсу прямо на него надвигался грозный ледокол кондуктора! Предвосхищение неминуемой катастрофы и неизбежного наказания заставили ребенка еще сильнее желать осуществления немой просьбы… Не прошло и секунды, как во вспотевшей ладошке зашуршало несколько медных копеек! Данила выдернул руку из кармана – монет было ровно столько, чтобы оплатить билет!!! Мальчик смотрел на вытянутую руку и не верил глазам, а в эту минуту кондуктор, прижав мальчугана своим пышным бюстом к пассажирскому креслу, равнодушно забирала из протянутой руки мелочь на проезд, и, с ловкостью фокусника изъяв оплату, важно поплыла дальше в лоно автобуса. Данила и по сей день, если случайно вспоминал этот из ряда вон выходящий эпизод из в целом безмятежного детства, не мог понять, как материализовались деньги, но точно знал, что именно с того дня в его душе зародилась вера в чудеса.