«Я предложил теорию, – пишет Э. Эриксон (Erikson, 1965), – согласно которой детская игра выступает в качестве инфантильной формы человеческой способности, освоения новых форм опыта путем моделирования различных ситуаций и постижения реальности путем эксперимента и планирования».

Кроме того, и игра содержит чисто терапевтический элемент: можно все (или почти все), требуется нестандартность, неожиданность, оригинальность, человек свободен – пусть хоть на короткое время – от обычно положенных для взрослого человека в обычной жизни форм поведения. Он сейчас ребенок: он может чего-то не знать, не уметь, он имеет право на ошибки и на поиск, он ничем и никем не ограничен, он не знает, что такое «положено» и «не положено», он имеет право на удовольствие, он не осуждаем другими.

Д. В. Винникотт (Winnicott, 1971) пишет: «Игра связана с доверием и осуществляется в том пространстве, которое… пролегает между ребенком и матерью… Игра связана с переживанием чувства удовлетворения, и это справедливо даже в тех случаях, когда она сопряжена с тревогой… Она возбуждает и связана с проявлением закона случайности… поскольку предполагает взаимодействие субъективного и объективного… В игре и только в игре как ребенок, так и взрослый могут проявить свое творческое начало и реализовать возможности, и лишь проявляя свое творческое начало, человек становится личностью».

Способность снова «стать ребенком» ресурсна. Это помогает человеку заново вернуться к детской непосредственности восприятия и использовать её.

Все дети экспериментируют, исследуют, играют с самым разнообразным материалом. Для них нет верного и неверного творчества, они просто создают и получают удовольствие. Они учатся в этом процессе и свободно выражают себя.

Это некая вероятность новой свободы. Именно в поле искусства, где человек может играть, такая игра и оказывается оправданной методологически. Это дает надежду и хорошую психотерапевтическую возможность.

В арт-терапии с объектами взрослым людям дается потенциал игры, чтобы исследовать научится самовыражению, получить удовольствие не только от результата творчества, но и от процесса игры, быть в контакте со своими чувствами и ощущениями.

Важная цель игры в том, чтобы сделать что-то, невозможное в реальности, в контролируемой ситуации. Это возможно благодаря символизации предметов.

Важно направление участников арт-терапии не на готовый продукт творчества, а на свободную игру с различным материалом. Благодаря этому клиент получает новый опыт, уходят психологические защиты, реакции становятся более спонтанными.

Предметы могут быть использованы в сочетании с графикой, живописью, лепкой или коллажем. Участники занятий по арт-терапии могут создать работу, символизирующую поднос, на котором будут расположены объекты.

Применение объектов в сочетании с рисунком или коллажем позволяет перемещать предметы в этих пределах, а это дает возможность использовать новые значения образов, драматизировать композицию, использовать построенную композицию для игры.

Некоторые объекты могут помещаться в руку, давая также тактильную стимуляцию. Их используют для фокусировки и саморегуляции, медитативных состояний.

С помощью предметов выражается отношение к внешнему и внутреннему миру.

Масштабы композиций определяются размерами предметов.

Арт-терапия с объектами может быть связана с различными видами творческой экспрессии, например, с использованием текстов, музыки и т. д. Тогда арт-терапию с объектами можно рассматривать как форму мультимодального творчества.