– Идем, пока погода стоит, – поторопила она. – Бери драйвер и за мной.

Мне показалось, что солнце сейчас меня испепелит. Видимо, заслужил.

– Шанталь! – воскликнул я, отставляя опостылевшую коробку и выпрыгивая из гольф-кара. – Может, хватит?!

Девушка посмотрела на меня в недоумении.

– Слушай… – Я не выдержал, схватил себя руками за голову, нервно потер лицо. – Мы не виделись с тобой. Долго. Мы не общались. Я понимаю, что тебе сейчас не до Версианы и у тебя вообще другая жизнь, другой мир, свои интересы и компания. Но, черт побери, ты можешь меня хотя бы не унижать? Мне кажется, я этого не заслужил.

– Ты о чем? – спросила девушка с беспокойством, более присущим психиатру.

– О том, что я все тот же самый человек, у которого на кухне в критический момент никогда нет еды, кроме вафель. Если ты хотела мне об этом напомнить, назначая встречу в гольф-клубе, куда я даже на разовое занятие не потрачусь так просто, и… и незачем напоминать мне, что мы из разных миров! Ты говорила, что я могу обращаться к тебе, если мне понадобится хил или пилот. Но я не понял, что это касалось только Версианы.

– Денис, – вымолвила девушка. – Ты в порядке?

Я стукнул по гольф-кару, отчего он даже покачнулся, и сразу же прекратил лупить беззащитную машинку. В конце концов, я был благодарен ей за то, что она в данный момент разделяла меня с девушкой.

– Не знаю, как сказать, что меня сейчас бесит, – продолжал я. – Не знаю, почему… ты мне настолько родная, но все, что с тобой связано, от меня чудовищно далеко. Оно было, есть и, видимо, будет максимально чужим и недоступным. Не знаю, где тут граница между тем, чтобы принести воды в момент жажды, и тем, чтобы притащить по первому зову пиццу. Где граница между другом и средством для достижения целей. Не понимаю, почему каждый раз, когда мы с тобой общаемся, за одни и те же поступки я могу чувствовать себя то рыцарем, то чучелом. Шанталь, я понятия не имею, почему все так сложно! Каждый раз, когда мы встречаемся, я становлюсь вдвойне дураком – из-за того, что не звонил раньше, и из-за того, что позвонил сейчас. Не знаю, с какой стороны к тебе подойти, чтобы меня в очередной раз не смыло в очередное болото самокопания. Пойти с тобой на грин? Да, черт возьми, я хочу с тобой пойти на грин, хотя не знаю, что такое грин. Но хочу, потому что услышал лишь предложение куда-то там пойти с тобой вместе. Я хочу с тобой идти на этот грин до потери сознания! Но не могу взять драйвер и идти за тобой следом. Сказать почему? Потому что я не знаю, черт побери, что такое драйвер! В контексте гольфа – так уж точно.

Шанталь окаменела. Протерла глаза ладонью, посмотрела в сторону. Мне стало очень хреново, но я к этому был готов. Мне было бы плохо в любом случае. Вот стоило ли делиться этим состоянием с девушкой – понять было очень непросто.

– Прости мои слова, – произнес я с горечью. – Но я о них не сожалею. Не хочу быть в твоей жизни одним лишь доставщиком пиццы. А ты…

Шанталь обежала гольф-кар, приблизилась ко мне, обняла. Я уткнулся переносицей в ее щеку.

– Извини, – шепнула Шанталь. – Я не подумала. Грин – это низкая трава, там играть удобно. А драйвер – это толстая клюшка. Сама возьму. А ты понеси мячики, хорошо?

Я кивнул, насколько позволяли объятья. Девушка беспокойно взглянула мне в лицо.

– Пошли на поле, – сказала она. – Не будем солнце терять.

Коротко кивнув, я принял у нее мячики. Шанталь направилась по тропинке вперед, таща клюшки. Я брел следом. Мы не произносили ни слова. Места́ вокруг казались хоть и разнообразными эстетически, однако совершенно монотонными функционально, поэтому я не понял, по какому принципу девушка выбрала место, чтобы скинуть с плеча сумку и воткнуть в траву подставку для мячика.