В 15 лет я остро осознал, что моя жизнь пуста, что я ничтожество, ожидающее своей участи в форме продвижения по жизни по понятному алгоритму: учеба – работа – женитьба – семья – смерть.

Желание созидать и найти свой мир, подсознательная тяга быть истинным творцом, а не лучшим политинформатором города (была у меня такая грамота), вытолкали меня навстречу двум ценностям, которые могли бы меня вытащить из болота жизни: любви и творчеству. С любовью у меня хронически не складывалось, и на перекрестке, выдуманном блюзменом Робертом Джонсоном, я заключил свою сделку: я стал гитаристом, а взамен отдал способность сильно радоваться простым жизненным удовольствиям. Единственное, чего я только желал: не разочаровать отца и поддержать мою маму. Просто ко мне рано пришло понимание того, что они мои дети, а не наоборот. Как-то так сложилось. И с каждым годом я все сильнее и мудрее, а они стареют и все больше становятся моими детьми.

Был назначен день моего первого концерта. За месяц до этого события начались нервы. Репетиции шли нормально. В актовом зале фабрики слепых работал учитель. Мой первый и единственный настоящий учитель музыки. В те годы таких людей называли худруками. Он точно и увлеченно показывал нам разные гитарные фишки, аккорды. Это было блаженство. Для практики мы выучили его песню «Что с тобой?» Он ее аранжировал. Я был в таком восторге от того, как гармонично все звучало вместе, от того, какой у нас талантливый учитель, что многие годы играл эту песню, лет только через 10 осознав, что бывают песни и поинтереснее.

Я должен был внести свою лепту и сочинил первую песню – мегахит «Старый дом». Петь ее было некому, пришлось самому. Я не придал тогда значения этому, потому что только электрогитара волновала мое сознание. В зале собралось человек 30‒40. Они как-то странно себя вели: говорили негромко, размахивали руками. Я опешил: в зале были в основном слепые люди. Уверен, что в этом был символизм: как вы знаете, слух у слепых обострен многократно, и если они принимают музыку – ты чего-то стоишь. Они слушали. Хлопали. Танцевали.

Концерт длился около часа, но когда он закончился, вначале было горе, а потом та радость, которой у меня никогда не было. Слова не нужны. Я полюбил мир, наш смешной зал, огромные допотопные колонки, кошку на улице, кусты на дороге. Даже стал улыбаться. И еще я понял, что у меня есть новые близкие – моя группа. Лидер нехотя похвалил меня, с кучей оговорок, но все-таки. И в этот момент я почувствовал, что концерты – это мои минуты и часы истинного счастья, и еще – я буду с моей группой навсегда, ничто не разлучит нас. Но в следующую секунду я вдруг понял, что жду нового концерта. Я не могу без него. Очень жду. И надо срочно его готовить. Сейчас же. Не теряя времени. Ночью я проснулся от осознания того, что пока не будет назначен новый концерт – жить я не смогу. И с ужасом осознал еще – я стал наркоманом, ведь я просто не могу жить без музыкальных выступлений. Считаю минуты. Часы. Дни. Сам с собой. Прокручивая в моей голове по кругу будущие песни… и соло… и фразы… и детали… и т. д. Сам себя подгоняя, сам себя, и только себя, обвиняя в медлительности. Сбылись твои пророчества – подкралось одиночество.

Я позвонил Гиту и сказал, что играю на соло-гитаре в рок-группе. Впервые за много лет он не казался далеким. Мы договорились увидеться. И еще – он попросил взять гитару. Я не особо хотел ему все выкладывать, но в память о его былой доброте решил посвятить его в свою тайну.

Недавно мой младший брат сказал мне, что он был в кино (смотрел с сыном мультик) и вдруг понял, что мучает его пару последних лет: мы после 30—35 лет думаем о комфорте и как бы заставляем себя отдыхать, а проблема в том, что отдыхать нам не надо. Это и мучает нас. Играя в рок-группе, ты не можешь отдыхать в привычном смысле, надо репетировать и выступать. Если долго не репетируешь, например, больше месяца, – начинаешь забывать некоторые детали, например, гитарных соло, текстов песен и других «примочек», если долго не выступаешь – теряешь навык общения с залом, не получаешь адреналина, своей дозы эндорфинов. Получается, что, если ты в команде и постоянно выступаешь с сольными концертами, а в них-то и раскрывается группа по-настоящему, ты в форме, и депрессия, описанная братом, отмирает. Она всегда рядом и хочет наброситься на тебя, как на ростбиф, но ты своим гитарным грифом сносишь ей голову каждый раз.