Тот осведомился в метре от безумствовавших:

– Кто заставил вас так отбрыкивать?

Крепкий и широкий замерли, не расстававшийся с музыкой в ушах и его знакомый прервали хохот.

– Носитесь по дорожкам отвязанные или всё время кульбируете в скачках, – открыл студентам Арсений.

Крепкий нашёл шариковую ручку в рюкзаке и положил его обратно в кучу. Он нажал на кнопку авторучки и выдвинул «жало». Крепкий студент в абсолютном спокойствии неспешно двинулся на Арсения с ручкой, удерживаемой в кисти как нож.

– Ногу ему, говоришь, проткнуть, да? – уточнил крепкий.

Широкий и остальные студенты, выстроившись, стеной обжимали Арсения. Пантелеевна и упитанная гражданка быстренько подбежали к вузовцам и, встав рядом, со всей толпой выступили на Арсения.

– Уточек голодом заморить?! – припомнила Пантелеевна.

Арсений окинул всех взглядом – стена запалённых приближалась. Он отпрянул. Суровые лица напирали – в них не угадывалась вероятность диалога. Арсений, просеяв варианты, понял, что… их нет.

Со стороны центра города вверх по дорожке к павильону на скейтборде «вкатывал» запоздавший студент, отталкиваясь ногой.

– Здорово! – крикнул он товарищам и на ходу соскочил с доски на колёсиках.

Пока запоздавший и прежние «бакалавры» отшибали ладони в приветствии, скейтборд ударился сзади в ногу Арсения. Тот, ища равновесие, заболтался и очутился на доске, попав на неё ступнёй. Скейтборд с Арсением разогнался под уклон от павильона, и всё наращивал, а «водитель» цеплялся пальцами сквозь подошву туфлей за доску и пытался не слететь с неё. Через сотню метров пригорок закончился, и Арсений, успев взмокнуть, бросил транспортное средство. На холм он не полез.

Арсений, пыхтя, бежал по дорожке вперёд к другой остановке с портфелем в руке, из-за которого его заносило и клонило вниз. Показалась следующая площадка автобуса и пять человек на ней. Арсений прекратил бег и, успокаиваясь, зашлёпал к павильону. Он вознамерился зайти в него, но вдруг неожиданная мысль заставила его замедлиться и посмотреть на ожидавших там как на нечто непознанное. Арсений бочком обошёл остановку. Он оглянулся и, не замечая оттягивавший руку портфель, теперь совсем неподъёмный, зашагал по улице.

К площадке подрулил автобус и забрал скопившихся людей. Все устроились в тёплом салоне, трое даже сели на мягкие сидения. Застеклённый моторизированный вагон отъехал. Его уже обгоняли легковушки – город просыпался. Автобус прошелестел колёсами, опередив тащившего портфель Арсения – тому осталось лишь проводить маршрутного извозчика взором. Арсений посмотрел на наручные часы и ускорил темп. Через пяток метров он перешёл на небыстрый, натужный бег.

Прямоугольник в стиле конструктивизма Научно-исследовательского института железнодорожного транспорта в десять этажей, соединённый крытыми галереями с пристройками – лабораториями и сборочными цехами опытного производства, показался впереди. Арсений весь в поту, задыхаясь, с трудом переставлял ноги, «мчась» к месту службы – портфель в руке вырывался, готовый утянуть своего владельца к мощёной тропинке. Арсений упорствовал, сжимая пальцы на ручке и стараясь держать нос повыше от аккуратных квадратиков дорожной плитки. Он уже видел дверь под навесом. «Только бы не улететь с крыльца», – твердил себе скороход, подбираясь к нему. С особой тщательностью выбирая, куда поставить подошву, Арсений «забежал» пружинящими ногами по пятнадцати ступеням и, прикладывая усилие, открыл тяжёлую дверь.

– Ух, – выдохнул Арсений и скрылся в недрах учреждения.

В коридоре к двери в кабинет подошли пять инженеров и Бородач – тридцатипятилетний приятель Арсения по отделу экспериментальных разработок с ухоженной бородой. Арсений преодолел последний лестничный пролёт – на лифте кто-то катался – и, мобилизовав трещащие мощи для подъёма летних туфель на ногах, «подбежал» к сослуживцам. Обогнав их, Арсений прохрипел: